Недовольно вздохнув, Трэвис посмотрел на часы.
Три часа утра. “Три! Когда же ушла Кэт?”
Телефон продолжал звонить.
“Кто может названивать в такой ранний час?” Трэвис схватил розовую трубку.
– Ну?
– Ax, это ты, мой дорогой мальчик, – отозвался Харрингтон.
– Черт возьми, что ты хочешь сообщить мне в такой час?
– Ты один?
– Да.
– Это все объясняет. Ты зол, потому что “Огонь и лед” пресытилась твоим пиратским обаянием и оставила тебя.
Трэвис улыбнулся и зевнул.
– Кэт сейчас в доме по соседству, пытается удовлетворить невероятный аппетит галереи. Представляешь, сначала “Свифт и сыновья” запросили шестнадцать фотографий, она отослала им эти снимки, а потом они увеличили количество до двадцати двух. Поэтому Кэт лезет из кожи вон, готовя недостающие снимки. Думаю, они потребуют сорок шесть фотографий и исключительное право на…
– Эй, Дэнверс, ты хоть помнишь, кто я такой? – прервал его Харрингтон. – Я агент фотографа, о котором идет речь.
– Агентишка. Да ты убиваешь ее!
– Такая выставка, как эта, – переломный момент в карьере художника. Они переместили ее фотографии из бокового коридора на второй уровень главного зала и предоставили не одну комнату, а целых три. Она добилась своего, Трэвис, и это не случайность.
– Потом они пришлют кого-нибудь сюда, чтобы помочь ей продумать экспозицию выставки.
– Разве ты нанимаешь людей, чтобы они помогали тебе компоновать новые конструкции?
– Конечно, нет. Черт возьми, я все делаю сам. Ладно, заканчиваем, я хочу спать.
– Где Кохран?
– А где же ей быть, по-твоему?
– Сейчас еще слишком темно для съемок, поэтому я надеялся застать вас обоих, хм-м-м, дома.
– Что тебя заставило разбудить меня?
– Просто интересно, как идут дела.
– Дела идут прекрасно.
– Все по графику?
Вместо того чтобы ответить, Трэвис задумчиво почесал бороду.
Харрингтону явно что-то нужно. И Трэвис догадывался, что именно.
– Более или менее, – ответил он. – Светает все раньше, а ночи все короче. Тропический шторм, пришедший из Мексики, медленно стихает. Горячий ветер Эль-Ниньо, теплое море и высокие волны осчастливили многих серфингистов этим летом. Температура…
– Очень не хочется прерывать твой рассказ о погоде, но мне еще нужно сказать нечто важное.
– Валяй говори. Наверное, я должен сообщить Кэт, чтобы она тебе позвонила?
– Значит, вы все еще разговариваете?
– С тобой? – невинно спросил Трэвис.
– Клянусь Богом, Дэнверс, ты сведешь с ума кого угодно! У тебя с Кэт дела идут хорошо или нет?
Трэвис мрачно улыбнулся.
– Я думал, что ты серьезно занимаешься этим вопросом.
– Я – да, но почему ты не занимаешься им?
– Дела идут просто прекрасно.
– Что это значит?
– Это же твой вопрос, а не мой. А что значит хорошо?
– Но если дела у вас идут так прекрасно, – холодно заметил Харрингтон, – то почему она так усердно работает?
– Деньги.
– Значит, плати ей больше. Видит Бог, ты можешь себе это позволить.
– Она не хочет брать ни единого пенни.
– Что? Тогда как же она еще держится? “Энергетикc” не заплатила ей, а этот сладкоречивый поэт решил вечно выбирать картинки – извиняюсь, образы души – для своей книги. Подходит время платить за обучение, а дорогая мамочка Кэт расходует деньги на приданое!
Трэвис промолчал.
– Ни пенни? – спросил Харрингтон.
– Ни одного.
– Ты уже не придерживаешься своего правила в отношениях с женщинами?
– Я отказался от него, когда Кэт отказалась от своего – не смешивать бизнес и удовольствие.
– Отказался? Клянусь Богом, это удивительно. От чего вы еще собираетесь отказаться?
– Это наше дело, – спокойно сказал Трэвис. – Мы уже взрослые люди и отвечаем за свои поступки, поэтому наши отношения пусть останутся между нами.
– А как насчет будущего?
Трэвис не любил думать о будущем, а тем более говорить о нем.
– Что насчет будущего?
– Кэт не похожа на других твоих женщин.
– Знаю.
– Ну и что ты собираешься делать?
– Не дави на меня, Харрингтон.
– Перестану, когда ответишь на мой вопрос.
– Я не готов на него ответить.
Уже перевалило за полдень, когда Трэвис и Кэт вышли из каюты на “Повелительнице ветров”.
– Я знал, что ты успеешь вздремнуть. – Он провел кончиком пальца по ее щеке.
– Вздремнуть? Ты o том, чем мы с тобой занимались?
– Конечно.
Трэвис посмотрел на гавань и мрачно улыбнулся. “Зодиак” был привязан к пристани. Вся команда находилась на берегу, получив указание не возвращаться до вечера. Трэвису не нравилось прибегать к ухищрениям, чтобы остаться наедине с любимой женщиной, но он решил поступить именно так.
И как подросток, старался убедить себя в том, что завтра никогда не наступит.
Чтобы подольше бывать с Кэт, Трэвис стал ее помощником. Вместе с ней он отправлялся фотографировать. Трэвис не только носил тяжелые сумки Кэт, но и предугадывал все ее желания. Она не успевала попросить его, как он подавал ей нужное оборудование.
В первый раз, когда это произошло, Кэт пристально посмотрела на него и прошептала:
– Как бы я жила без тебя?
На что Трэвис быстро и горячо ответил:
– Так же, как и я без тебя, – жил бы потихоньку, не подозревая о том, как много потерял в этой жизни.
Он не знал, долго ли сможет уклоняться от выполнения своих профессиональных обязанностей. Море звало его, а страсть заставляла быть рядом с Кэт. Трэвис понимал только то, что ничего не хочет решать. Главное, чтобы не наступало последнее завтра.
– А где команда? – спросила Кэт, заметив, что судно опустело.
– Уехала на берег, – лаконично ответил Трэвис.
– А как же мы?
– Если возникнут срочные дела, отправимся вплавь.
Кэт зевнула, ощущая изнеможение после занятий любовью с Трэвисом и долгого восхитительного сна.
