на выходящего из пены прибоя мужчину ее грез.
Она робко протянула к нему руку, ослепленная лучами заходящего солнца.
Но прежде чем его пальцы коснулись ее руки, прошлое и реальность совпали.
— Линк!
Он взял ее руку и прижал к своим губам.
Ветер подхватил волосы и платье Холли, окутывая ими Линка, когда он прижал ее к себе.
Его губы оказались настойчивыми, сладостными и солеными, даже лучше, чем в воспоминаниях — таких же необузданных и прекрасных, как закат.
Холли приникла к нему всем телом, подчиняясь неистовой страсти. Когда его язык проник в глубину ее рта, она подумала, что умрет от упоительного блаженства, охватившего все ее тело.
— Стоп! — закричал режиссер. — Все было превосходно, но надо подстраховаться. Снимем еще раз. Эй, вы что, не слышите? Снято!
Линк медленно поднял голову. Его глаза все еще были закрыты, губы изнывали от желания.
— Они думают, что ты — Роджер, — задыхаясь произнесла Холли.
— Знаю. Я наблюдал за тем, как он целует тебя весь вечер.
Голос Линка был мрачным, как и его взгляд. Он грубо прижал ее к себе и, прежде чем она успела ответить, склонился к ее губам, каждую секунду ожидая сопротивления с ее стороны.
Вопреки его опасениям Холли страстно ответила на его поцелуй. Она обхватила его голову и жадно прильнула к губам на глазах у многочисленной толпы, собравшейся вокруг съемочной площадки. Она забыла о дорогостоящем платье, развевавшемся на соленом ветру, и о теплых волнах, пенящихся у ее ног.
Все эти дни она страшно тосковала по Линку, и вот он, точно божество, явился из воды и солнечного света, чтобы заключить ее в объятия.
— Шаннон! Кто это с тобой? — возмущенно окликнул ее Роджер. — Как он прошел через ограждение?
Холли не слышала и не видела ничего вокруг, ее переполняло единственное желание — насладиться близостью Линка, вобрать его каждой клеточкой души и тела. Она прильнула к нему еще сильнее, почувствовав, что он пытается отстраниться.
Линк вырвался из ее цепких рук и медленно пошел назад, в ослепительно сверкающее море.
Дрожа всем телом, Холли протянула вслед ему руки, окликая по имени вновь и вновь.
Напрасно.
Линк нырнул в набегавшую волну и скрылся в сверкающем океане.
— Шаннон, все в порядке? — крикнул Роджер.
Холли молчала, спазм сковал горло.
— Шаннон? Ты слышишь меня? — Роджер стремглав бросился к ней и встряхнул за плечи.
— Все хорошо, — дрожащим голосом ответила она.
— Кто это был?
— Линк.
Роджер мрачно сжал губы.
— Я должен был догадаться, — с горечью произнес он. — Ты целовала его так, словно он — Бог, спустившийся за тобой с небес.
Холли молчала, дрожа от еще не угасшего желания.
Роджер зажал ее лицо в своих ладонях. От его глаз не ускользнули ни чувственное возбуждение, сквозившее в ее золотистых глазах, ни трепет алых губ.
— Если бы ты так же страстно целовала меня, — произнес он, — я никогда бы не ушел. Шаннон, позволь…
— Перестань! — резко оборвала его Холли. — Хватит!
Дрожа всем телом, она вырвалась из его рук и вгляделась в морскую даль, но ничего не увидела. Солнечные лучи слепили глаза.
Режиссер окончательно вышел из себя. Он вскочил, воинственно размахивая мегафоном, словно боевым мечом.
— Это же зверинец, настоящий зверинец! — кричал он. — Я был уверен, что снял лучшие кадры своей жизни, а Джерри бубнит, что это был какой-то левый парень!
— Неужели ты не видел, что это не я? — раздраженно произнес Роджер.
— Попробовал бы сам, — огрызнулся режиссер. — Высокий, хорошо сложенный мужчина выходит из прибоя и целует Шаннон. Это происходило на протяжении всего дня, верно?
— Верно, — рявкнул Роджер.
— С единственной разницей, — зло произнес режиссер, — что на этот раз освещение было безупречным, ветер дул как надо, и эти двое едва не растопили своей страстью линзы камер.
— Ты что, не видел его лицо, не заметил разницу в росте? — не унимался Роджер.
— Видел только силуэт, лицо — в тени, — не сдавался режиссер. — Ты должен был наклониться и поцеловать Шаннон. Он так и сделал. Я не обязан высчитывать в сантиметрах, насколько он наклонился ниже, чем ты.
— Черт, — прорычал Роджер.
— Вот именно, — буркнул режиссер. — Снимаем еще раз.
С этими словами он повернулся и пошел назад, на ходу отдавая распоряжения в мегафон.
Техники разбежались.
Один из осветителей подошел к режиссеру, указывая на солнце. Оно вот-вот должно было сесть за горизонт.
Тот зло отмахнулся и знаком приказал всем запять свои места.
Холли снова посмотрела на океан, но увидела лишь входящего в воду Роджера. Она бросила взгляд на толпу зевак, приникших к натянутым канатам, глазевших на нее и живо обсуждавших съемку. Среди них не было ни одного высокого, атлетически сложенного мужчины.
Дорожка, ведущая к выстроенному на самой вершине горы отелю, была абсолютно безлюдной.
Холли даже подумала, что все случившееся привиделось ей, своей безудержной тоской она вызвала дух Линка, он явился к ней, но ей оказалось не под силу удержать его. Он лишь разжег в ней пламя страсти. И исчез.
— Проснись, Шаннон! — окликнул ее режиссер. — Я сказал «Мотор»!
Опустошенная, Холли повернулась к воде, ожидая появления из пены нелюбимого человека.
Потянулась изнуряющая вереница дублей, бесконечная как кошмарный сон.
Темный силуэт выходящего из моря мужчины.
Сплетенные руки.
Поцелуй.
Каждый новый дубль с неизменным постоянством был хуже предыдущего. Холли все труднее было справиться с отвращением, тело и душа яростно отвергали прикосновения другого мужчины.
Она хотела быть с Линком.
Только с ним.
Кошмар продолжался. Тепло покидало ее тело быстрее, чем опускалась мгла.
Когда режиссер наконец скомандовал отбой, на горизонте была видна лишь узкая оранжевая полоска.
Дрожа от холода, несмотря на неослабевающую жару, Холли побрела между включенными софитами.
Роджер нагнал ее и пошел рядом, стараясь не прикасаться к ней. Блестящие голубые глаза ловили каждое ее движение. От его взгляда не ускользнуло ни напряжение, ни подавленное выражение лица.
Казалось бы, она должна была выглядеть менее привлекательной в его глазах. Однако он с удивлением отметил, что она по-прежнему хороша, а отчуждение делает ее более загадочной. В сумерках она представлялась ему еще прекрасней.
Роджер мысленно проклинал человека, опутавшего ее своими чарами лишь затем, чтобы разбить ей сердце.
Режиссер хотел что-то сказать ей, но Роджер решительно отстранил его рукой.
