петь.
Джек потрогал руку Аланы. Она была ледяной, это потрясло его. Нахмурив брови, он теребил молнию на своей куртке.
— Ты собираешься слушать меня? — вопрошал он.
— Д-да.
Джек развязал Алану, тело ее онемело, она была слишком слаба, не могла и шевельнуться. Он стащил ее со скалы и поставил на ноги.
Она упала и так и осталась лежать, беспомощная, скованная болью, от которой кружилась голова и тошнило. Наконец к скованным суставам, онемевшим ногам и рукам начала возвращаться чувствительность. Она хрипло кричала, никогда прежде не испытывая такой сильнейшей боли.
Обмотав ее косы вокруг руки, Джек полутащил, полунес Алану к лагерю, грубо подталкивая ее. Небрежно бросил ее к огню. Она лежала там без движения, в голове звенело от боли. В конце концов, худшее миновало, и она была в состоянии думать.
Она скрыла, что силы вернулись к ней, опасаясь что Джек вновь свяжет ее. Когда он обращался к ней, пыталась сделать вид, что слишком ошеломилена и не может отвечать. Он сильно ударил ee и отбросил в сторону, подальше от огня. Она лежала неподвижно, окоченевшая, испуганная, испытывая жуткую боль.
— Слушай меня. Джилли. Да, я нуждаюсь в тебе, но на тебе свет клином не сошелся: есть и другие женщины, которые могут петь. С одной из них сплю. Она и в подметки тебе не годится как певица, но лезет из кожи вон, чтобы угодить мне. Предупреждаю: лучше не лезь на рожон.
Алана пожала плечами и ничего не ответила. Казалось, прошли часы, прежде чем наступил момент, которого она так ждала. Джек отправился за дровами. Единым порывом она поднялась с земли и, спотыкаясь, побежала в противоположную сторону, пытаясь найти укрытие в лесу, затем за горным склоном.
Это положило начало смертельной игре в прятки. Джек звал ее: угрозы перемежались со словами привязанности, и те, и другие в равной степени непристойные, непривычные ее уху. Она то пряталась за деревом, то перебегала в лесные заросли, то укрывалась за валуном.
Грозовые тучи прорвало: на землю хлынули потоки ледяной воды вперемежку со снегом. Ее разум, ослабевший от холода, то угасал, то вновь набирал силу, соприкасаясь с действительностью: Алана знала, что запас времени и ее возможностей истощается.
Единственный шанс — бежать с горы вниз. Она пыталась добиться этого с самого начала, заставив Джека идти в обход озера, и вот, наконец, путь к отступлению свободен. Теперь от тропы, ведущей вниз с Разбитой Горы, ее отделяет лишь кромка озера, озера, в котором вода плещется о валуны, затем падает вниз на огромные скалы. И негде укрыться. Негде спрятаться от Джека.
Молнии и гром раскалывают мир на части, черные, белые. Дождь, снег, лед обрушиваются на нее, она коченеет от холода.
Вдруг раздается какой-то шум у нее за спиной. Джек приближается, вот-вот настигнет ее.
Вода низвергается вниз, где поджидают очерченные скалами холод и темнота: лед и темень наваливаются на нее, тучи бурлят над головой, молнии пронзают небо, гремит оглушительный гром, которого она не слышит.
Ее обуял страх.
Слишком холодно, вокруг ни единого источника тепла, только сковывающий движения страх, страх, уносящий последние силы.
Она пытается бежать, но к ногам как будто привязаны гири, они глубоко вязнут в земле. Каждый шаг длится вечность. Пытайся еще раз, двигайся живее, иначе тебя поймают.
Она должна убежать!
Но не может.
Кто-то хватает ее за косы, с нечеловеческой силой тащит вниз.
Джек навис над ней: лицо искажено от ярости, на руку намотаны косы. Джек изрыгает проклятия, набрасывается на нее, наносит удары, а вокруг неистовствует ураган, под сильными порывами ветра деревья склоняются до эемли, ломаются, будто спички.
Она похожа на эти деревья. Она недостаточно сильная. Ничего не стоит сломать и ее, и ветер разметает обломки: по равнодушным и неприветливым скалам.
Вдруг Джек поскользнулся: от мокрого снега и ветра скала обледенела. Чтобы удержаться на ногах и не упасть, ему пришлось выпустить из рук ее косы.
Она убегает. Затем ползет.
Дыхание острой болью отдается в боку.
В горле саднит от криков, буря преследует ее, настигает, опрокидывает навзничь, скалы, подобно гигантским кулакам, наносят ей удары один за другим. Она раздавлена, истекает кровью, крики ужаса пронзают ночь, она вновь убегает.
Джек опять схватил ее. Косы вновь зажаты у него в кулаке, ноги скользят по льду, ветер набрасывается на нее, Джек высоко поднимает ее, она пронзительно кричит, он поднимает ее выше: стоит ему разжать руки, и она полетит вниз, как падает вниз с кромки долины вода, белой пеной взрывающаяся на скалах далеко внизу.
Она царапается, сопротивляется. Но она согнута в дугу, высоко поднята, беспомощная, без опоры под ногами, земля покачивается перед глазами, тело ее, абсолютно невесомое, извивается, она падает, падает, темнота устремляется ей навстречу, еще мгновение, и она будет оторвана от жизни, как осиновый листок от ветки, и беспомощно будет кружить над пустотой.
И тогда она зовет Рафа.
Зная, что умирает, она выкрикивает имя Рафа, наперекор распахнувшей свои объятия бездне кричит о вечной любви к нему.
И Раф откликается.
Он появляется из грозы и мглы, подобно ангелу мести, вырывает ее из смертельных объятий Джека.
В последний момент Рафу удается увернуться от удара и избежать падения. В двух шагах от смерти, на самом краю бездны, с беспомощно распростертой у ног Аланой, Раф вдруг взвивается ввысь и энергичным броском отбрасывает Джека назад.
Двое мужчин сцепились в смертельной схватке, под ногами месиво из снега и глины, с каждой секундой они все ближе и ближе подкатываются к краю бездны.
Ударом ноги Раф отброшен в сторону, в яростном порыве стремительным, сильным рывком поднимается на ноги. Джек, пошатываясь, стоит напротив, волосы тускло поблескивают при каждой вспышке молнии, лицо искажено ненавистью. Не помня себя от ярости, он набрасывается на Рафа.
Промахнулся. Раф ловким отработанным движением увернулся от удара: Джек остается один на один с черной бездной.
В какое-то мгновение выражение удивления мелькнуло на его лице, затем из груди вырвался вопль ярости, отчаяния и неверия, затем он падает, медленно переворачивается в воздухе, отчаянно орет и падает, падает в темную бездну.
Наступила тишина, прерываемая только рыданиями Аланы.
— Все в порядке, мой цветочек. Я пришел, чтобы отвезти тебя домой.
Алана вздрагивает, вручая свой разум и тело холоду и мгле.
Алана пошевелилась, постепенно освобождаясь от воспоминаний. Удивилась, осознав, что сейчас день, а не вечер, погода ясная, нет и намека на приближение бури, удивилась, увидев, что стоит, охваченная смятением, на коленях, а не покоится без сознания на руках у Рафа.
Она покачала головой, едва веря, что вырвалась из плена воспоминаний. Слова Рафа прозвучали слишком отчетливо, слишком близко.
Она открыла глаза и увидела, что стоит у предательски опасной границы скалы, воды и утеса.
