Кейс покачал головой.
– Чего мне хочется – так это ранчо, – сказал Кейс. – Ранчо или что-то вроде того, потом, когда будет убит последний Калпеппер. Что-то, чего нельзя уничтожить, бросить, как разбитую бутылку из-под виски в канаву.
Хантер ошеломленно молчал. Кейс, в сущности, говорил о смерти Эм и Тэда, о чем раньше глухо молчал.
Во всяком случае, до сих пор.
– Я никогда не скажу об этом больше ни слова, но знай: Сэсси – единственное живое существо, о котором я мог бы заботиться после того, как нашел тех детей. Если Сэсси может помочь тебе избавиться от тебя самого и от прошлого, я буду счастлив, если я вообще могу быть счастлив.
Хантер закрыл глаза, и волна печали нахлынула на него, печали о всех прошлых потерях.
Горевал Хантер и о том, что его любимый брат Кейс разучился улыбаться. В каком-то смысле Кейс был мертв, как и дети.
– Кейс…
Нет ответа.
Он исчез во тьме ночи так же тихо, как и возник.
Глава 21
– Я должен тебе кое-что показать.
Элисса вздрогнула, резко оглянулась и чуть не разлила кофе.
Она была уверена – Хантер уехал. Из окна спальни она видела, как на рассвете он отъезжал на своем Багл-Бое, и смотрела вслед, пока всадник и лошадь не растворились в неясном свете утра, и лишь тогда облегченно вздохнула.
Это был первый вздох, который она смогла сделать со вчерашнего дня, после того как нежное прикосновение языка Хантера заставило гореть ее тело.
Его взгляд постоянно преследовал ее.
– Я думала, ты уехал, – сказала Элисса.
Хантер искоса взглянул на нее. Снова в мужском наряде. Он признавал, что так разумнее одеваться для работы, но скучал по яркой пышности юбок, крутящихся вокруг стройных ножек Элиссы.
– А я и уезжал, – ровным голосом согласился Хан-тер. – А потом кое-что увидел и захотел тебе показать.
– Что?
Он покачал головой.
– Если я скажу – это будет не то. Ты готова ехать?
Смущенная, Элисса отодвинула кофе. Взглянув на Хантера, она призналась себе, что сердце бьется быстрее, но объяснила это испугом. Не могло же оно биться так быстро только потому, что ей предстояло еще раз верхом проехаться с Хантером?
Наедине.
– Куда мы едем? – поинтересовалась она.
– Недалеко.
Через несколько минут они уже сидели на своих жеребцах и отъезжали от дома.
Хантер перевесил ружье через седло и не отрывал глаз от окрестностей. Он заметил бы малейшее движение, неясную тень, таким пристальным и острым был его взгляд.
Элисса ехала следом. Ее взгляд упирался в спину Хантера. Поймав себя на этом, она разозлилась. Неужели она не может сосредоточиться на чем-то другом? Вокруг такой простор.
Но что толку? Хантер притягивал ее взгляд, как пламя – мотылька. Нежность вчерашней ласки обжигала ее запястье до сих пор.
Во сне она мечтала об этом, а утром, когда проснулась, его голос соблазнял, звенел в голове и она не могла злиться.
«Ты всему должна у меня научиться».
Элисса молча ехала за Хантером. Ветры сделали свое дело с рыжей травой, она полегла. Осень в низинах всегда была временем беспорядка и разгрома.
Но наверху, в горах, осины стояли в полной красе. В некоторых рощицах листья пожелтели и стали цвета летнего солнца, в других – оранжевые и такие яркие, что напоминали языки пламени, лизавшего склоны глубоких каньонов и длинных узких лощин.
Задумчивый взгляд Элиссы вернулся к Хантеру. Осеннему любовнику, человеку трудному, непокорному, как сама земля.
Хантер замечал взгляды, которые бросала на него Элисса. Они и пустынная земля сняли напряжение, мучившее его.
Как бы внимательно ни осматривался Хантер, он не замечал постороннего присутствия. Они с Элиссой одни на много миль вокруг. Но несмотря на это, он поехал кружным путем. Куда же они двигались?
Туда, где горы и длинная широкая долина соединялись неровным хребтом и каньонами. У входа в маленький каньон был лаз в пещеру, закрытый дикой порослью. Чистая прозрачная вода стекала между ветвями плакучих ив, росших на берегу маленького ручья.
Элисса узнала место. Она и раньше бывала здесь, у Хидден-Крик, но никогда не добиралась таким извилистым путем.
Не спешиваясь, Хантер провел Багл-Боя сквозь чащу ивовых ветвей, спускавшихся прямо в ручей, и когда он повернул вверх по руслу, за ним устремился Леопард. Гибкие ветви ивы расходились, пропуская лошадей, а потом снова смыкались, будто никто и никогда не нарушал их покоя.
Хантер подошел ко входу в пещеру и отступил в сторону. Он махнул рукой, предлагая Элиссе въехать первой. После того, как Леопард прошел вперед, Хантер низко склонился к шее Багл-Боя и поехал следом. Обе лошади беспокойно передвигались под нависающими скалами все глубже и глубже.
Пещера оказалась в сто футов шириной и весьма глубокой. Стояла осень, и внутри было довольно сухо, и сух песчаный берег озерца, скрывавшегося в пещере.
Само озеро походило на черное зеркало, отражавшее свет, лившийся через вход. Стоило нарушить спокойствие воды, как серебристая рябь разбегалась струями по поверхности. А за озером был длинный узкий вход в гору.
Видимо, весной из этой щели вырывалась вода и с шумом падала, точно в сильную грозу. Сегодня вода стояла тихо, молча, заполнив озеро из ручейка напротив.
Хантер спешился, взял охапку зелени и положил ко входу, закрыв его.
Свет, проникавший сквозь листву, стал таинственным. Багл-Бой принялся пить воду, от его морды, посверкивая, побежали серебристые круги.
– Ну, ты видишь? – спросил Хантер.
Элисса вздрогнула. Хантер стоял возле Леопарда, левой рукой держа уздечку жеребца.
– Все, что я пока вижу, так это то, что мы проехали четыре мили, хотя пещера всего в полумиле от дома. Почему?
– Иди сюда, вниз.
Хантер отступил в сторону, словно чувствуя, что Элисса нервничает от его близости. Отойдя на несколько шагов, он подождал, когда она спешится, и повернулся к ручью.
– Вот сюда.
Поколебавшись, Элисса направилась за Хантером. Он дошел до того места, где из озера вытекал Хидден-Крик, и подождал, когда она подойдет и встанет рядом.
– Ну и где? – спросила Элисса.
– На другой стороне.
Элисса принялась вглядываться в странную темноту на другой стороне ручья, но разобрала лишь размытые очертания то ли ящиков, то ли постели, то ли того и другого.
– Ну, ты видишь? – спросил Хантер. Нежность в голосе вызвала любопытство у Элиссы.
– Нет, – признала она. – Боюсь, я мало что вижу.
– Тогда держись.
С этими словами Хантер поднял Элиссу на руки, прижал к груди, как ребенка, и пошлепал через ручей,
