Кейн ушел в ванную, закрыв за собой дверь. Шелли неподвижно стояла, готовая в любой момент снова убежать на лестницу. Но через несколько мгновений Кейн уже вышел из ванной. На нем были узкие старенькие джинсы, подчеркивающие его стройную, сильную фигуру.
«Господи, как же он красив? — подумала Шелли. — Ни один мужчина на свете не выглядел бы так в этих старых джинсах! Нет, он чертовски красив! Это даже нечестно, мужчины не должны быть такими красивыми…»
Ремень джинсов чуть-чуть не доходил ему до пояса, оставляя обнаженным пупок. Густые темные вьющиеся волосы курчавились на груди, тонким треугольником темнели на светлой коже живота. Чуть ниже пупка темный треугольник снова расширялся, по-видимому, переходя в густую растительность еще ниже; и по всему телу Кейна сверкали крохотные капельки водяной пыли, стекая и искрясь с каждым его вздохом, каждым движением грудной клетки. Словно великолепная скульптура гениального мастера, тело его одновременно пленяло мысли Шелли и будило ее чувства.
— Скажи на милость, а почему это ты дала подрядчикам двухнедельный срок? — спокойно спросил ее Кейн. — Я же, кажется, ясно сказал, что буду отсутствовать неделю, может, даже чуть меньше…
— Да, но… — И Шелли осеклась, не зная, что ему ответить. Она беспомощно пожала плечами, так и не отводя глаз от его прекрасного полуобнаженного влажного тела.
— Но что? — настаивал Кейн.
— Я… я просто подумала, что, хоть ты и сказал, что тебя не будет неделю, на самом деле это означало гораздо больший срок — по меньшей мере полмесяца, а то и целый месяц…
Кейн подождал, пока она наконец оторвется от созерцания его тела и посмотрит ему в глаза. Потом спокойно спросил:
— Он что, всегда так поступал?
— Кто — он? — непонимающе заморгала Шелли.
— Да твой бывший муж. — непринужденно пояснил Кейн. — Вот так говорил, что уезжает на день, а потом исчезал на неделю?
— Да, случалось, — призналась Шелли. Кейн приблизился к ней на несколько шагов.
— Нет, правда, в самом деле, прости меня, ладно? — Шелли снова разволновалась и говорила быстрее, чем обычно. — Пожалуйста, прости! У меня и в мыслях не было, что…
— Ну когда же ты наконец поймешь, — прервал ее излияния Кейн, подойдя к ней вплотную, — когда же ты наконец поймешь, что я совсем не такой, как твой бывший муж?
Он приблизил к ней лицо, и Шелли в который раз подумала, что у него самый красивый на свете рот. Резко очерченный и вместе с тем очень чувственный. Этот одновременно изящный и мужественный изгиб губ…
Кейн тихонько коснулся ее губ своими. Он даже и не пытался скрыть чувственное влечение к Шелли, которое за время их разлуки только усилилось.
Глядя в его серые глаза, Шелли вспомнила, как страстно он целовал ее — губы, шею, плечи, трепетные соски грудей. Ей захотелось испытать все это заново, пережить еще раз.
— О чем ты сейчас думаешь? — тихо спросил ее Кейн.
— О том, что умру, если ты не поцелуешь меня, — чуть слышно произнесла Шелли.
Услышав это признание, Кейн издал какой-то хриплый стон и поцеловал ее в губы.
Шелли всем телом подалась ему навстречу, словно зовя его к себе — еще глубже, еще дальше, обещая нежность и страсть. Его язык дрожал у нее во рту, чуть касаясь острых кончиков зубов. Тонкими пальцами Шелли гладила его волосы, а ладони Кейна, лаская ее тело, опускались все ниже, уже касаясь тонкого изгиба бедер…
И вот она уже вся в его объятиях! Ремингтон сжимал ее все крепче и крепче, задыхаясь от желания и наслаждения. Шелли хрипло застонала, и в этом приглушенном звуке Кейн услышал невероятное удовольствие и желание большего.
Медленными движениями языка он ласкал каждый уголок ее рта — мягкую, трепетную влажность под языком, скользящую сладковатую кожицу языка. Постанывая от наслаждения, Кейн устремлялся в нее все глубже, словно желая стать ее частичкой, раствориться в ней навсегда. С каждой минутой Шелли хотела его все больше и больше.
Вся она словно растеклась по его сильному мускулистому телу — как будто хотела повторить своими движениями все его формы, каждый изгиб, даря его телу тоже наслаждение, какое получали их губы, встречаясь в страстном поцелуе. Руки Кейна непрестанно ласкали ее бедра, и он прижимал ее все ближе, сжимал все крепче, даря восторг и еще большее желание. Ремингтон словно доказывал ей каждым мигом своей ласки, что он совсем не такой, как ее бывший муж.
Кейн хотел ее. Хотел до безумия, до неприличия, до умопомрачающего головокружения. И Шелли поняла это, почувствовала в каждом движении его бедер, тихом их покачивании, в ласкающем танце его пальцев на своем теле…
Наконец они оторвались друг от друга. Шелли едва могла стоять на ногах. Ею овладела странная слабость, словно она больше и не чувствовала своего тела. Шелли снова прильнула к Кейну, на этот раз просто боясь упасть. Она не на щутку испугалась, чувствуя, что он нужен ей, безумно нужен — такого с ней еще никогда не было.
— Кейн! — Ее хрипловатый голос был едва слышным. — Кейн, у меня… у меня кружится голова…
Услышав смятение и страх в ее голосе, Кейн был изумлен. Только через несколько мгновений он понял, что, несмотря на то что это был уже не первый их поцелуй, несмотря на сильнейшее желание, несмотря на то что, в конце концов, она побывала замужем, Шелли Уайлд так и не знала, что может делать страсть с телом женщины.
— Все в порядке, так надо, ты только не бойся, — прошептал он ей.
И тихонько погладил, стараясь успокоить ее возбужденное тело. Потом он негромко рассмеялся и стал покачивать ее на руках, словно ребенка.
— Не просто в порядке, — добавил он. — Это просто невероятно… Я так счастлив, что не могу этому поверить.
Шелли молча посмотрела ему прямо в глаза, и в ее взгляде Кейн прочитал вопрос, который она не решалась произнести вслух.
— Так всегда происходит с женщиной, если она по-настоящему хочет мужчину. Только тронь — и ты Уже горишь… Настоящий огонь — чистый, страстный и испепеляющий. К тебе прикоснуться — все равно что поджечь сухой куст чапарали…
— А… а у тебя разве не так? Что ты чувствуешь когда я прикасаюсь к тебе?
— А ты прикоснись — и узнаешь!
Кейн взял ее пальцы, тихонько ласкавшие его грудь, и осторожно опустил их ниже… И вот они уже касаются упругого бугорка — средоточия его желания.
— Не бойся, ласка, смелее же, смелее… Поласкай меня чуть-чуть… Зажги меня своим огнем…
Она погладила его — так тихо и нежно, что даже чувствительные кончики ее пальцев едва ощутили эти прикосновения.
Но возбужденная, голодная плоть Кейна оказалась гораздо более восприимчивой, чем пальцы Шелли. Осторожные ласки Шелли воспламенили его, каждый мускул тела напрягся в сладостном упоении. И когда Шелли еще раз нежно провела кончиками пальцев по его телу, Кейн закрыл глаза и задрожал всем телом от удовольствия.
Шелли пристально смотрела на Ремингтона, пытаясь понять, доставляют ли ему подобные интимные прикосновения такую же радость, как и ей самой. Лицо Кейна было сейчас чуть искажено — в другое время Шелли посчитала бы эту гримасу выражением боли. Но в данный момент он явно испытывал удовольствие, его сжатые губы превратились в тончайшую линию. Привстав на цыпочки, Шелли осторожно провела кончиком языка по его лицу. В то же время пальцы ее не переставали ласкать его тело.
Улыбаясь, чуть прищурившись от удовольствия, Шелли наблюдала за Кейном, видела, как он распаляется.
— Ну что, теперь ведь ты от меня уже не убежишь? — хрипловатым голосом спросил ее Кейн.
— Убегу? — Шелли рассмеялась. — Да я едва на ногах держусь…
— Это матушка-природа подсказывает тебе, что настало время ложиться в постель…
