человеке, об этом удивительном мужчине, от которого ее отделяло такое небольшое расстояние, — сильном и совершенном, как и сама эта ночь…
— Кейн…
— Господи, как же я люблю тебя, — неожиданно прошептал он.
И это его признание волной тепла отозвалось в ее теле, где все распускался нежный, шелковистый цветок ее страсти.
— Ты сам-то не хочешь поплавать? А то все стоишь на одном месте… — предложила она ему.
— А ты что, зовешь меня к себе?
— Подойди поближе и узнай, зову или нет… Ничего больше не говоря, без всякого предупреждения он нырнул и подплыл к ней под водой.
Когда Шелли почувствовала прикосновение его сильных пальцевк своим лодыжкам, она затаила дыхание, боясь, что сейчас он начнет ее топить. Но вместо этого его сильные руки стали ласкать ее икры, колени, заскользили по ее ягодицам, все еще обтянутым тонким нейлоном. Пальцы его скользнули под нежную ткань трусиков и принялись ласкать ее бедра…
На этот раз Кейн вынырнул всего в нескольких дюймах от Шелли — в руке он держал ее трусики-бикини! Он бросил их на каменные плиты, обрамлявшие бассейн.
— Тебе не кажется, что на тебе как-то слишком много одежды? — поинтересовался он.
— Но ведь я торопилась, — смеясь, объяснила Шелли. — Там речь шла о мытье посуды, если ты помнишь…
— Да, но ведь это все было несколько минут назад, — возразил ей Кейн. — А ты все еще в одежде…
— А ты сам-то хоть раз пробовал раздеваться, будучи уже в воде? — поинтересовалась Шелли.
— Нет уж, уволь… У меня с головой пока все в порядке…
— Везет же тебе, — вздохнула она. — А я вот в последнее время все чаще замечаю, что у меня как раз с этим проблемы.
— Не волнуйся, — успокоил ее Кейн. — Моих мозгов хватит на двовя. Цепляйся за меня.
И он подошел к ней еще ближе. Шелли обняла его за плечи.
— Ну что, так тебе лучше? — спросил он.
— Намного. — Она улыбнулась.
— И с дыханием все в порядке?
— Абсолютно.
— А я уж боялся…
И, держа руки под водой, Кейн обхватил ее и притянул еще ближе к себе. У нее снова перехватило дыхание, когда она почувствовала у себя между ног его твердую плоть. Она застонала, полная сладостного предвкушения того момента, когда он снова войдет в нее, станет частью ее тела… Шелли сильно задрожала от возбуждения.
— Ну хватит, довольно тут плавать, — обратилась она к Кейну. — По-моему, пора идти в постель.
— Я разве никогда не говорил тебе, что обожаю кровати с водяными матрасами? — улыбнулся он.
— Но у меня такой нет, — вздохнула она.
— Это тебе так кажется…
Он снова приник губами к ее нежному рту, лаская кончиком языка чувствительные губы. И вот уже он обхватил ладонями ее ягодицы, лаская и одновременно поддерживая ее тело. Потом нежно укусил ее за плечо, и Шелли, застонав, выгнулась, приникая к нему еще ближе, но в то же время и прося о чем-нибудь, гораздо менее возбуждающем.
— Я бы с радостью расстегнул сейчас твою блузку, — прошептал он. — По-моему, она здесь всем только мешает. Но, к сожалению, у меня заняты руки…
И он медленно пошевелил пальцами, лаская ее нежные бедра. А потом, легко приподняв под водой ее ноги, повернул ее так, что она обхватила его ими за талию.
Шелли застонала, будучи едва в состоянии ровно дышать. Хотя он мог взять ее прямо сейчас, здесь, он не делал этого. Однако она вполне ощутила, насколько он этого хочет. Она чувствовала прикосновение его твердой, жаждущей плоти.
— Нет, по-моему, на тебе все еще слишком много одежды, — обратился он к ней. — Прошу тебя, разденься. Разденься, я так хочу еще раз посмотреть на тебя… Просто посмотреть…
Голос его был сейчас таким же, как и руки, — медленным, но настойчивым, и каждое слово ласкало ее, словно прикосновение.
— Что, еще одно «впервые»? — спросил Кейн, Шелли кивнула.
Он покрыл ее тонкие губы легкими поцелуями — ладони его все еще придерживали ее бедра и ягодицы. И во всех его прикосновениях Шелли чувствовала сейчас страстное возбуждение, сильное физическое желание, которое, однако, уже нисколько ее не пугало.
— Пожалуйста, прошу же тебя, — повторил он свою просьбу настойчивым шепотом. — Я мечтаю увидеть, какая ты, когда на тебе нет ничего, кроме этого серебристого лунного света…
Шелли почувствовала, как дрожат ее руки от сильного желания и одновременно от удивительной робости, стыдливости, овладевшей ею. Она неловко взялась за перламутровую пуговицу своей теперь уже совершенно мокрой хлопковой блузки, пытаясь ее расстегнуть. Но пуговица нисколько ее не слушалась, все время выскальзывая из влажных, скользких пальцев. Наконец каким-то чудом ей удалось все-таки справиться с первой пуговицей. Однако со второй было значительно сложнее — она была уже под водой!
— Знаешь, не слишком-то хорошо у меня все это получается, — жалобно призналась Шелли.
— Что, помочь? — предложил он.
И, отойдя на несколько шагов назад, он оказался в более мелком месте бассейна, одновременно увлекая за собой Шелли, которую держал на руках. Таким образом, злосчастная пуговица оказалась над поверхностью воды.
Сосредоточенно нахмурившись, Шелли изо всех сил сражалась с пуговицей. Кейн неотрывно следил за движениями ее тонких, длинных пальцев. Наконец он понял, что сдерживать себя больше не в силах, и, чуть нагнувшись вперед, стал покрывать ее руки жаркими поцелуями — нежные, теплые ладони, пальцы… Кончиком языка он мягко провел по каждому ее пальчику.
Шелли почувствовала, как все ее тело тает от легких, нежных и страстных прикосновений горячего языка Кейна. Она затаила дыхание. Чувствуя, как кружится голова, она одной рукой пыталась все же расстегнуть непослушную пуговицу, в то время как другую ее руку целовал и легонько покусывал Кейн.
Вот зубы его осторожно пощекотали, покусывая, ее ладонь рядом с большим пальцем. По всему телу Шелли прошла огненная дрожь…
— Послушай, если ты будешь продолжать в том же духе, — обратилась она к Кейну, — я буду раздеваться здесь несколько часов. И так и не справлюсь с этой проклятущей пуговицей…
— Но это не страшно, — ответил он ей усмехаясь. — Ведь впереди у нас вся ночь. В буквальном смысле вся ночь.
В его глубоком голосе она услышала какое-то странное, почти напряженное спокойствие, но вместе с тем и уверенность. Приподнимая голову Щелли, Кейн посмотрел ей прямо в глаза. Медленно, осторожно ласкал он ее гладкие бедра. Проведя кончиками пальцев по ее ягодицам, Кейн осторожно коснулся впадинки между ними, а потом легонько дотронулся до нежнейшей, невероятно горячей женской плоти, задерживаясь там всего на какое-то мгновение…
Шелли не могла сдержать сладостных стонов, рвущихся из самой глубины ее существа, чувствуя, как осторожно дотрагивается Кейн до чувствительнейших складочек ее тела. Глаза ее потемнели от возбуждения и сильного желания, ярко сияя отраженным в них лунным светом. Хотя вся она сейчас дрожала, ни о каком холоде, разумеется, здесь не могло быть и речи. Наоборот, она буквально сгорала от страсти!
— Разденься же, ну пожалуйста, разденься для меня, — снова услышала она его шепот.
Длинные, сильные пальцы Кейна ласкали ее, тихонько пощипывая ягодицы, бедра… А удивительные его глаза смотрели на нее с немой мольбой, обещая несказанные, невыразимые удовольствия.
Шелли забыла о всяком смущении и робости. Она быстро расстегнула несколько пуговиц на намокшей
