– Чтобы не угасла его мечта. Чтобы у его земли были защитники.
Благородство помыслов Доминика поражало Мэг. Она вглядывалась в лицо мужа. Судьба посмеялась над ним, выбрав ему в жены дочь Глендруидов. Ее сердце изнывало от боли.
«Теперь у тебя есть земля, есть знатная жена. Но сыновей не будет. Почему Господь не послал тебе другую женщину?»
– Ты родишь ему сыновей? – спросил Саймон.
Вместо ответа Мэг тихо заплакала. Саймон рассказывал ей о жизни Доминика, а она сидела неподвижно, целуя руки мужа.
Мэг слушала о кошмаре, через который пришлось пройти Доминику, о его мечтах. Ей вспомнилось, как он выехал из тумана и приблизился к Блэкторну много дней назад. Тогда он показался ей олицетворением грубой и бессмысленной силы, но теперь она знала, что это совсем не так. Его жизнь была полна страданий и потерь, он закрылся от мира ледяной броней, но в его сердце не умерли справедливость и благородство.
Доминик затих. Его дыхание выровнялось, тело расслабилось.
– Он в порядке? – тихо поинтересовался Саймон.
– Да. Теперь он просто спит.
Саймон прошептал молитву благодарности. Он откинул волосы со лба Доминика. Этот жест был исполнен такой заботы, что говорил о глубокой любви. Кровные родственники могут быть равнодушны друг к другу. Но Доминик и Саймон были не только братьями – они были единомышленниками, людьми, близкими по духу.
– Как странно, – прошептала Мэг.
– Что тебя удивило?
– Дункан так же дотрагивался до лорда Джона, – сказала она, не подумав, что не стоит упоминать имя Дункана.
Вся нежность Саймона мгновенно исчезла.
– Дункан, – произнес он со злобой. – Я вырежу ему сердце.
– За что? – испуганно воскликнула Мэг.
– Он отравил моего брата.
– Дункан сейчас далеко отсюда!
– Его прихвостни здесь.
– Риверсы ушли.
– Черт бы их побрал, – проговорил Саймон. – Это шпионы Дункана в замке отравили Доминика. Я расправлюсь с ними.
– Никто в замке не мог…
И тут она замолчала. Кто-то мог, потому что сделал это. Мэг закрыла глаза. Она пришла в ужас от мысли, что в доме находится человек, который так ненавидит Доминика.
– Я думал, это сделала ты, – сказал Саймон.
– Я врачую людей, а не убиваю.
– Да, – улыбнулся Саймон. – Ты спасла Доминика. Скорее всего не ты была его убийцей.
– А может, это была случайность? Может, хотели отравить кого-то другого?
Саймон задумался.
– Вряд ли, – произнес он с сомнением.
– А что ты думаешь? – спросила Мэг.
– Мне кажется, что кто-то отравил весь бочонок, а потом добавил яда в кружку Доминика для верности.
– У меня пропала бутыль с ядом.
– Ты сказала об этом Доминику?
– Нет.
– Но почему же?
– Я не доверяла ему, – объяснила Мэг просто. – Украсть яд могли и ваши люди.
Саймон покачал головой:
– Нет, они верны нам. Многим из них Доминик спас жизнь.
– А остальные? За скольких ты можешь поручиться?
– Перестань, ради Бога, – нетерпеливо остановил ее Саймон. – Кто же из них мог знать о твоих травах и ядах?
– Знает только Старая Гвин.
Саймон нахмурился.
– Где она сейчас?
– В поселке, день езды отсюда.
– Она могла отравить эль.
– Тогда все рыцари были бы давно мертвы.
Он недоверчиво посмотрел на Мэг.
– Как так?
– Уж кто-кто, а Старая Гвин умеет обращаться с травами. К нашему счастью, убийца не сумел рассчитать дозу.
– Эдит знает дозу? – поинтересовался Саймон.
– Нет. Откуда?
– Она ненавидит норманнов.
– Неужели? – сухо произнесла Мэг. – Поэтому она и спит в постели Томаса Сильного?
– Она разливала эль.
– Норманнка тоже разливала эль, – напомнила Мэг. – Почему же ты не подозреваешь и ее?
– Мари? Ни в коем случае! Доминик спас ей жизнь.
– А я спасла жизнь Эдит. Она, конечно, злостная сплетница, но не убийца.
– Она честолюбива.
– Это честолюбие женщины – она мечтает о знатном муже, о доме и семье.
Вдруг Саймон вскрикнул в волнении:
– Это мог сделать один из рыцарей Джона! Мэг задумалась.
– Пока мы не найдем этого злодея, никто не может чувствовать себя в безопасности, – заключил Саймон.
Мэг смотрела на Доминика. Саймон был прав: судьба Блэкторна зависела от жизни Доминика Ле Сабра, а она висела на волоске.
Глава 19
Доминик проснулся среди ночи. Рядом спала Мэг. Голова у него раскалывалась от боли, невыносимо болели глаза. Он не мог понять, что с ним.
Он попытался подняться. От его движения Мэг сразу же проснулась. Быстро встав с постели, она подала Доминику чашу с водой, которую Саймон принес вчера вечером из колодца.
– Выпей. Тебе станет легче.
Доминик доверчиво взял чашу. Вода была горькой. Но он выпил все до последней капли.
Мэг с облегчением вздохнула.
– Твой брат думал, что я отравила тебя.
«Отравила».
Доминик сел. Все поплыло у него перед глазами. Он выругался по-турецки. Мэг нежным прикосновением заставила его лечь.
– Не вставай, – сказала она. – У тебя, наверное, сильная головная боль.
– Голова просто раскалывается, – простонал Доминик.
– Ш-ш-ш… – прошептала Мэг. – Закрой глаза. Так будет легче. Не смотри на свет.
Мэг терла ему виски. Золотые колокольчики пели нежную песню.
– Ты все еще носишь их, – улыбнулся Доминик, постепенно приходя в себя и вспоминая вчерашний день.
