На черной, как и сам клинок, рукояти не было никаких украшений. Эрик осторожно принял из рук Саймона тяжелый меч и повернул его к свету. Солнечный луч пробежал по темной гладкой поверхности металла — рукоять была заново отшлифована.
— Я полагаю, прежде рукоять украшали драгоценные камни, — произнес Эрик. — И она была инкрустирована золотом.
— Да, ты не ошибся, — кивнул Саймон.
Эрик резко поднял голову и внимательно посмотрел ему в глаза.
— Наверное, это память о сражениях с сарацинами? — мягко спросил он.
— Можно сказать и так.
— Жаль. Теперь рукоять испорчена безвозвратно.
— Ты так думаешь? — отрывисто засмеялся Саймон. — Могу тебя уверить — от этого меч не стал хуже. Да и к тому же жизнь Доминика несравненно дороже, чем все бесценные самоцветы, которые я вынул из рукояти клинка.
— Выкуп? — коротко спросил Эрик.
— Да, выкуп.
— Древний сарацинский обычай!
— Такой же древний, как и предательство, — зло возразил Саймон.
Улыбка Посвященного стала жесткой, как хищный изгиб соколиного клюва.
— Предавать могут не только неверные, — резко заметил он. — Как и первородный грех, предательство свойственно всем.
Саймон недобро усмехнулся в ответ.
— Как бы там ни было, Доминика мы в конце концов освободили силой, — произнес он. — А потом сровняли дворец султана с землей.
Быстрым и точным движением Саймон вложил меч обратно в ножны.
— А вот и они, — сказал Эрик, оборачиваясь.
Эмбер и Дункан спешили к ним через каменный двор замка, чтобы пожелать доброго пути своим гостям.
Как только Дункан появился во дворе, молодой конюший вывел из-под навеса двух лошадей. Первая из них была та самая крепкая гнедая кобылка, на которой Ариана ездила во время ее пребывания в Стоунринге. Вторая, совсем молодая лошадка, обнаруживала такое же крепкое сложение и косилась на конюха живым черным глазом.
— У этой темной кобылки шаг, конечно, не быстрый, — заметил Дункан, подходя к Саймону, — но зато у нее бесстрашное сердце, которое унаследовала и ее дочь. Прими же их обеих от меня в подарок, и пусть их потомки будут твоим сыновьям верными товарищами в битвах и сражениях.
— Лорд Дункан… — начал было Саймон, но голос его внезапно пресекся. — Ты очень щедр и великодушен. Твоих подарков хватило бы, чтоб обставить целый замок, хотя у меня нет даже земли, на которой я мог бы его построить.
— Даже если бы я отдал тебе все, что имею, я бы и тогда оставался у тебя в долгу, — с жаром возразил Дункан. — Если бы ты не женился на Ариане, нас всех поглотил бы кровавый хаос и смертоносный вихрь пронесся бы по нашим землям.
Дункан крепко обнял Саймона, в то время как их жены обменялись прощальными пожеланиями.
— Мне будет не хватать тебя, Саймон Верный, — тихо сказал Дункан.
— А мне — тебя, Шотландский Молот, — ответил Саймон, похлопав его по плечу. Потом вдруг, лукаво усмехнувшись, добавил: — Подумать только, даже не верится, что наше знакомство произошло при таких драматических обстоятельствах на свадьбе моего брата. Помнишь? Я еще тогда грозил тебе кинжалом, чтобы ты вел себя как подобает брату невесты и ненароком не расстроил свадебный обряд.
Дункан расхохотался.
— Да, мне повезло, что у тебя твердая рука, — заметил он.
— И мне тоже, — сухо добавила Эмбер.
Улыбаясь, Саймон повернулся к Ариане и протянул ей руку.
— Позволь, я подсажу тебя в седло, — сказал он. — Мы должны выехать до того, как небо затянется облаками.
Ариана даже не успела ничего ответить, как Саймон легко, словно перышко, приподнял ее на руках и посадил на спину длинноногой верховой лошади. Конь всхрапнул и сделал шаг в сторону, звякнув подковами о камни.
Ариана крепко натянула поводья и осадила лошадь с легкостью, которая заставила Саймона одобрительно усмехнуться. Он подошел к своему жеребцу и тоже вскочил в седло.
Под напутственные крики обитателей замка, цоканье подков по камням и усердный лай огромных псов Саймон, Ариана, Эрик и сопровождавшие их стражники выехали из ворот Стоунринга. Очень скоро окрестные поля остались далеко позади и путников обступил лес. Лишь изредка в просветах между деревьями были видны небольшие поселения и поляны, на которых кругами возвышались древние шероховатые каменные глыбы, поднявшие к небу свои морщинистые лики.
Холодные дожди и ветры обтрепали золотую и огненную листву деревьев, и теперь они печально протягивали длинные голые ветви к ярко-голубому осеннему небу, которое уже начали понемногу заволакивать серые низкие тучи. Легкий ветерок взметнул опавшую листву, и она вихрем закружилась у подножия валунов и священных камней.
Чем ближе подъезжали всадники к Каменному Кольцу, тем беспокойнее становился Саймон — ему вдруг стало казаться, что он видит больше каменных столбов, чем прежде. Впрочем, возможно, он раньше не замечал их из-за густой листвы деревьев.
Ариана тоже внимательно всматривалась в неровные зубчатые силуэты, отчетливо чернеющие на фоне яркого неба. Что-то неуловимо изменилось с тех пор, как она была здесь в последний раз. Но что?
Когда они подъехали совсем близко к Каменному Кольцу, беспокойство Саймона переросло в откровенную тревогу. Он изо всех сил старался не смотреть на загадочные каменные глыбы.
И тем не менее не мог отвести от них взгляд.
— Как ты думаешь, не подстерегает ли нас здесь засада? — спросил он Эрика.
— Я не чувствую пока никакой опасности. Но, может быть, Винтер и Стагкиллер принесут нам другие вести?
Эрик пришпорил лошадь и поскакал к развилке дорог, к югу от которой лежал путь на Блэкторн, а к западу — на Сихоум.
Стагкиллер выбежал из леса и огромными скачками понесся вверх по склону холма к своему хозяину. Мгновение спустя и Винтер вынырнул из-за облака и плавно опустился прямо на крестообразный шест на седле у Эрика.
Саймон подъехал к развилке, продолжая с отсутствующим видом вглядываться вдаль — его не покидало странное ощущение, что за ними пристально следят.
— Все пути из Спорных Земель свободны, — сказал ему Эрик. — Вам нечего опасаться нападения изменников.
Саймон недоверчиво хмыкнул.
— Что-то не так? — тревожно спросил Эрик.
Саймон вскинул голову и беспокойно оглянулся вокруг. Но увидел лишь древние, покрытые мхом и лишайником камни да голые безжизненные ветви деревьев и редкую зелень кустов омелы.
Кольцо из камней было только одно. Только одно — он был в этом уверен. В ярком солнечном свете камни отбрасывали резкие тени, а он принял их за второй круг — только и всего. И все равно ему казалось, будто внутри кольца сгустился плотный туман.
Саймон резко повернулся к Эрику.
— Нет, все спокойно, — сказал он. — Во всяком случае, на первый взгляд.
— Но ты что-то чувствуешь? — спросил Эрик.
— Только холодный ветер.
Эрик метнул на него острый взгляд и повернулся к Ариане.
— А вы что на это скажете, миледи?
