сокращения прямо пропорциональна степени растяжения соответствующих мышц. Достижение грациозной плавности всего акта нанесения удара по кровати дается большинству людей нелегко. Напряжение плечевых мышц, равно как и мускулатуры, находящейся между плечом и лопаткой, а также между последней и позвоночным столбом, во многих случаях оказывается неестественно сильным, свидетельствуя о том, насколько основательно заблокированы у данного человека возможности выражения гнева. При использовании указанного упражнения в терапевтических целях необходимо увязывать это существующее у пациента напряжение с психологической проблемой вины. Однако такого рода увязка может быть более легко реализована после того, как человек действительно проявил и испытал свой гнев. К примеру, Джоан в процессе прохождения терапии стала осознавать, что мужчины путем сексуального использования всегда виктимизировали ее, или, иначе говоря, превращали в жертву. Она была в состоянии проследить истоки этого явления вплоть до своих отношений с отцом, который вел себя с ней как настоящий соблазнитель и в то же самое время чуть ли не силком гнал в местную забегаловку к ее приятелям-парням. Увязывая это осознание со своим телом — вначале посредством плача и дыхательных упражнений, позднее с помощью упражнений на заземление и нанесение ударов, — она добилась возникновения явственного ощущения собственного Я, которое могло послужить основой сильного чувства гнева. Ударяя изо всех сил по кровати, Джоан замечала, что начинает ощущать тепло, поднимающееся у нее вверх вдоль спины. При этом она иногда добавляла: «Как приятно чувствовать, что у тебя есть спина, и ощущать свой позвоночник».
После этого упражнения Джоан смогла понять, почему прежде подавляла свой гнев. «Когда я проявляла гнев, отец впадал в ярость, а мать ругала и стыдила меня. Да я и сама привыкла бранить себя, если чувствовала внутри раздражение или дурные чувства против кого-то. Я хотела быть 'хорошей девочкой'. Быть хорошей и доброй — именно этого добивалась от меня мать. В детстве и в молодости я была очень религиозной и стремление соответствовать этой материнской идее придавало моей жизни смысл. Если я была со своей матерью дерзкой, то потом чувствовала себя виноватой и исповедовалась перед священником в совершенном грехе. В этом состоял мой способ выживания, но в результате я навсегда осталась психологической калекой. Когда я колочу по кровати, то испытываю чувство властности и силы».
На групповых занятиях, когда во всех действиях принимает участие целая группа пациентов, есть возможность заставить присутствующих довольно быстро разрядить свою ярость. На таких коллективных мероприятиях любые чувства заметно обостряются и усугубляются возбуждением, овладевающим всей группой, когда один участник за другим выражает какую-то сильную эмоцию. Таким образом, если один из присутствующих проделывает упражнение по «избиению» кровати с подлинным гневом, у других появляется мотивация следовать его примеру. Раз за разом для каждого из пациентов подходит очередь колотить кровать и тем самым проявлять ярость по отношению к своим родителям за травмы, причиненные в детстве. В подавляющем большинстве случаев эта ярость немилосердна, но она быстро расходуется, и человек испытывает чувство разрядки. Подобная разрядка представляет собой катарсис. Человек ощущает, насколько сильно он был разгневан, но его гнев еще не рассеялся окончательно. Гнев не может разрядиться до конца, пока остается напряжение мышц в верхней половине спины и в плечах, продолжающее действовать как инструмент подавления указанного чувства. Но овладение тем, как надлежит колотить кровать, является важным шагом в направлении снятия данного напряжения.
Следует отчетливо понимать, что хотя истоки гнева и относятся к прошлому, сам он проистекает непосредственно из существования сегодняшних хронических мускульных напряжений, которые сковывают весь организм, уменьшая свободу движений. Гнев представляет собой естественную реакцию на лишение свободы. Это означает, что любое хроническое мышечное напряжение, которое имеет место в теле, ассоциируется с гневом. Разумеется, если при этом человек не ощущает указанного напряжения, то он не ощущает и никакого гнева. Такой человек принимает существующие ограничения подвижности и утрату свободы как нечто вполне естественное, и это во многом подобно тому, как невольник может согласиться со своим пребыванием в состоянии рабства безо всякого гнева, если только он согласился с потерей свободы. И напротив, почувствовав и поняв указанное напряжение, человек начинает осознавать, до какой степени он на самом деле разгневан, а также уразумевает, что нанесение ударов по кровати для выражения и разрядки скопившегося гнева отнюдь не представляет собой одноразового упражнения. Его следует выполнять регулярно как во время терапевтических сеансов, так и дома, если последнее возможно, и заниматься до тех пор, пока руки и плечи не станут в своих движениях по-настоящему свободными, а способность выражать гнев не восстановится в полном объеме.
Гнев можно также выразить голосом — с помощью слов — или глазами — с помощью взгляда. Но и эти способы проявления гнева столь же трудны для большинства людей, как и нанесение ударов. Чтобы дать гневу возможность выхода с помощью взгляда, требуется, чтобы человек ощутил, как гнев пронизывает все его тело, — ведь именно это позволяет волне возбуждения дойти до самых глаз. У некоторых людей в состоянии сильного гнева глаза ярко вспыхивают. Холодные, посветлевшие глаза выражают скорее враждебность или ярость, а не гнев, в то время как потемневшие, едва ли не черные глаза означают скорее чувство ненависти, нежели гнева. Чтобы сообщить о своем состоянии гнева, можно также воспользоваться и словами, но любой текст не будет выражать подлинного гнева, если не произнести его гневным тоном. У разных людей этот тон может выражаться по-разному: резким звучанием голоса, высокой скоростью речи, громким криком или пронзительным визгом. Чтобы по-настоящему выражать гнев, звук должен соответствовать конкретной ситуации. Например, пронзительный крик или визг чаще отражает ярость и разочарование, нежели гнев. Следует всегда иметь в виду, что законное и обоснованное предназначение гнева состоит не в том, чтобы добиться с его помощью контроля над другими; гнев служит для надежного предохранения своей собственной цельности и хорошего настроения. Став взрослыми, мы обычно перестаем нуждаться в том, чтобы для выражения своего гнева орать или визжать на кого-то либо пытаться ударить обидчика. Мы можем добиться того же эффекта без лишнего шума и крика — при условии, что глубоко ощущаем свой гнев. Предшествующее упражнение, равно как и другие, разработаны, чтобы помочь пациентам ощутить свой гнев, способствовать достижению свободы его выражения, а затем научиться тому, как при необходимости удержать гнев в себе и контролировать его. Сознательный контроль над своими чувствами зависит от их осознания.
Во время своей работы с Райхом я вполне осознавал, что моя способность выражать гнев ограничена. Мне была присуща тенденция избегать конфронтации и уходить от борьбы, пока я не оказывался безвыходно прижатым к стенке. Я ощущал, что во мне таится чрезмерно много всяческого страха, от которого я смогу избавиться, только научившись как следует драться. Именно указанный страх нес ответственность за неспособность сохранить в себе на долгий срок то чувство радости, которое я испытывал в процессе терапии у Райха. Когда я стал студентом медицинского факультета Женевского университета, то взял себе за правило регулярно, каждое утро проделывать упражнения по нанесению ударов по кровати. Именно на счет этих упражнений я отношу то, что во мне в значительной мере уменьшилось почти неизбежное чувство страха, которое я бы наверняка испытывал перед лицом необходимости обучаться и сдавать экзамены на чужом языке. Указанное упражнение произвело также общий благотворный эффект на мое здоровье, самочувствие и настроение, сделав пребывание в Женеве во всех смыслах приятным.
Когда я возвратился в Соединенные Штаты и приступил к разработке биоэнергетического анализа, то не только не забросил, а, напротив, продолжил практику регулярного и систематического нанесения ударов по кровати каждое утро. В дополнение к той разновидности ударов, которая описывалась выше и состояла в том, что над головой поднимались обе руки одновременно и удар производился сразу двумя кулаками, я начал также наносить удары кулаками попеременно, как это делается в боксе или в заурядной драке. При выполнении этого второго варианта упражнения я, чередуя удары, чувствовал, что, в то время как моя правая рука кажется мне самому достаточно сильной и способной нанести вполне приличный и чувствительный удар, левая рука при выполнении данного движения воспринималась как слабая и неуклюжая. Я все время мог ощутить напряжение в левом плече, которое нуждалось в расслаблении и высвобождении. Это происходило постепенно. Я даже установил в подвале своего дома боксерскую грушу и мешок с песком, чтобы отрабатывать по-настоящему акцентированный удар. Но это последнее занятие само по себе мало что мне давало. Я ведь вовсе не собирался никого бить. Не было во мне и чувства особого гнева. Я лишь пытался избавить свои руки от напряжения и вернуть себе умение работать кулаками. Владея этим навыком, я был бы избавлен от проблем с надлежащим выражением своего гнева.
Позднее мне стало понятно, по какой причине я в то время не испытывал гнева: он был заблокирован
