Доктор невольно вздохнул.
— Эта прекрасная земля могла бы также называться Рай-для-животных, — пробормотал он. — Пусть они всегда будут здесь единственными хозяевами! Пусть этот уголок навсегда останется Землей-без- людей!
— Вы, Доктор, — раздался возле его плеча низкий голос пиффилозавра, — первый человек за тысячу лет, который ступил на этот берег, с тех пор как здесь побывала теща короля Какабучи.
— А между прочим, что же на самом деле с ней случилось? — спросил Доктор.
— Мы выдали ее замуж, — застенчиво ответило огромное существо, покусывая стебелек лилии. — Она говорила так много, что мы не могли оставить ее здесь. Это было что-то ужасное — мы очень хорошо понимали короля Какабучи. И однажды темной ночью мы отвезли ее на дальний берег Африки и оставили на пороге дворца, в котором жил один глухой король, который правил маленькой страной к югу от реки Конго. Он взял ее в жены. Все-таки ему было полегче выносить ее бесконечные разговоры.
На несколько дней Доктор совершенно забыл про почтовую службу, про короля Коко, про свой корабль, стоящий на якоре, и про все на свете. С утра до ночи он был занят лечением здешних животных.
У многих жирафов болели копыта, и он показал им, где можно найти корешки, которые можно использовать для целебных ножных ванн. У носорогов отрастали слишком длинные рога, и Джон Дулитл объяснил, что им надо есть меньше травы и больше ягод, и научил о какие камни нужно тереться, чтобы рога не росли так быстро. Особая разновидность ореховых деревьев, листья которых антилопы любили больше всего, почти перевелась на острове, потому что антилопы их постоянно объедали. Доктор подсказал вожакам стада, как можно копытами закапывать орехи в землю перед началом сезона дождей, чтобы весной вырастали новые деревья.
Однажды, когда он с помощью цепочки от часов пытался вырвать больной зуб у детеныша гиппопотама, откуда ни возьмись появился Быстрей-Ветра, который выглядел очень недовольным.
— Ну, наконец-то, — сказала маленькая птичка, садясь на землю у его ног, — насилу нашел вас, Доктор. Где я только вас ни искал!
— Рад тебя видеть, Быстрей-Ветра, — ответил Доктор. — У тебя ко мне дело?
— Вы еще спрашиваете! — удивился Быстрей-Ветра. — Мы закончили выведение птенцов два дня назад, а вы сами сказали, что как только это произойдет, то вы хотели бы обсудить со мной какое-то важное дело. Я отправился к вам домой, но Даб-Даб понятия не имела, где вы можете быть. Тогда я принялся за поиски. Наконец я услышал, как лодочники в гавани болтают, что пять дней назад вы отправились на этот остров и до сих пор не вернулись. Все фантиппцы уже давно простились с вами. Они говорят, что вас, должно быть, съели драконы, которые там живут; Я, конечно, не поверил в эту сказку про драконов, но вас так долго не было, и я уже просто не знал, что и подумать. А уж что без вас творится на почте — лучше об этом и не вспоминать?
— Хм! — сказал Доктор, который к этому времени уже выдернул шатающийся зуб и теперь показывал маленькому гиппопотаму, как надо полоскать рот в речной воде. — Конечно, нехорошо получилось. Мне надо было дать тебе знать о себе. Но я был так ужасно занят… Давай-ка присядем там, под пальмой, — я ведь хотел с тобой поговорить как раз о почтовой службе.
ГЛАВА 8
САМАЯ БЫСТРАЯ ПОЧТА В МИРЕ
ДОКТОР, Джип и Быстрей-Ветра уселись в тени пальмовых деревьев, и здесь состоялся первый разговор об этой удивительной службе, которая вскоре стала известна под названием Ласточкина почта.
— Мой план таков, — сказал Доктор. — В Фантиппо трудно наладить регулярную доставку международной почты, потому что корабли, с которыми можно было бы ее отправлять, заходят сюда слишком редко. А что если доставлять эти письма будут ласточки?
— Ну что же, — ответил Быстрей-Ветра, — в принципе это возможно. Но мы, конечно, могли бы этим заниматься только несколько месяцев в году, пока мы здесь, в Африке. И потом, мы могли бы доставлять письма только в страны с мягким, теплым климатом. Если нам придется доставлять почту туда, где зимы суровые, мы попросту замерзнем.
— Разумеется, — сказал Доктор. — У меня и в мыслях не было вас об этом просить. Но я подумал, что на земле много птиц, которые живут в самых разных климатических зонах — жарких, холодных и умеренных, — и мы могли бы в этих случаях обращаться к ним. А если окажется, что доставка некоторых писем будет слишком трудна для одной птицы, то можно это делать с помощью эстафеты. Например, если нам нужно отправить письмо отсюда на Северный полюс, то сначала ласточки доставляют его на север Африки, оттуда дрозды переправляют его на север Шотландии, там эстафету принимают чайки и приносят письмо в Гренландию, а уж оттуда бакланы легко доберутся с ним до Северного полюса. Как тебе нравится такой план?
— Я думаю, что это, вполне можно осуществить, — ответил Быстрей-Ветра, — но ведь нужно, чтобы другие птицы поддержали вашу идею.
— Мне кажется, — сказал Джон Дулитл, — что они нас поддержат, потому что тогда не только фантиппцы, но и сами птицы и все другие животные тоже могли бы посылать свои письма с нашей почтой.
— Но, Доктор, вы забыли, что ни птицы, ни животные не посылают друг другу писем, — возразил Быстрей-Ветра.
— Правильно, — сказал Доктор. — Но почему бы им не начать это делать? Когда-то в давние времена люди тоже не посылали друг другу писем. Но стоило им начать, как они сразу увидели, насколько это удобно и полезно. Так же будет с птицами и с животными. А здесь, на этом прекрасном острове, в этом Раю-для-животных у нас была бы главная контора. Дело в том, что моя идея в первую очередь имеет в виду улучшение жизни и образования для животных и только во вторую — отправку международной почты жителей Фантиппо Как ты думаешь, нельзя ли как-нибудь научить птиц писать?
— В этом нет ничего трудного, — ответил Быстрей-Ветра. — Мы, ласточки, например, всегда оставляем на домах, где были наши гнезда, что-то вроде посланий для тех, кто там поселится после нас. Смотрите, — Быстрей-Ветра начертил несколько крестиков и значков на песке возле ног Доктора, — это означает: «Не стройте своего гнезда на этом доме. Здесь живет кошка!» А вот это, — Быстрей-Ветра начертил на песке еще четыре знака, — значит: «Хороший дом. Полно мух. Жильцы спокойные. Глину для строительства можно найти за конюшней».
— Замечательно! — воскликнул Доктор. — Это похоже на стенографию. Четырьмя значками можно передать целое послание.
— Да и у всех других видов птиц, — продолжал Быстрей-Ветра, — есть свой язык знаков. Например, зимородки обычно помечают деревья по берегам рек, чтобы указать, где хорошо ловится рыба. Есть свои знаки и у дроздов — один из них я часто встречал на камнях, он означает: «Раковины улиток разбивайте здесь!» Это делается для того, чтобы другие дрозды не швыряли раковины обо что попало и не распугивали всех улиток в округе.
— Я так и думал, — сказал Доктор. — Я всегда считал, что у птиц должны быть хотя бы зачатки письменного языка — иначе вы не были бы такими умными. Все что нам теперь осталось сделать — это
