Первое время она дичилась, лежала в углу вольера и яростно на всех шипела, но когда появился Сынок, характер Малышки стал меняться к лучшему. Сынок большую часть времени проводил в вольере, трогательно ухаживал за тигрицей, что-то все говорил ей на кошачьем языке и облизывал Малышке морду. Через некоторое время, в присутствии Сынка, я впервые погладил тигрицу – первый контакт прошел нормально. Она признала во мне хозяина, мне кажется, Сынок объяснил подруге реальную ситуацию. Я провел с ней не одну воспитательную беседу и не безрезультатно. Только несведущему человеку кажется, что звери – твари безмозглые, и это большая ошибка. Порода кошачьих на фоне остального животного мира всегда выделялась своим интеллектом. Если кошка признала в тебе хозяина и друга, то будет верна до конца жизни. Собакам тоже присуще сие благородное качество, но до кошачьего интеллекта им далеко. Малышка освоилась, познакомилась со всеми домочадцами и охраной – естественно, под присмотром Сынка. Карантин закончился, и в сопровождении тигра она обошла терем, везде суя свой любопытный нос. Наши пробежки с Сынком временно прекратились: он с подругой с утра пораньше уматывал в лес, поохотиться. Я радовался за него, а то ведь уже подумывал посылать экспедицию в Сибирь, для отлова самки. Мои размышления о тиграх и прочих представителях животного мира были прерваны самым бесцеремонным образом – в кабинет ввалились запыхавшиеся Карчи с Семеном.
– Вы чего приперлись? Я жду вас вечером.
– Монголы, Владимир! В двенадцати дневных переходах! Гонец только что прибыл, – выдохнул Семен.
Позвонил в колокольчик адъютанту, приказал:
– Срочно всех темников ко мне, проводить в большой зал. Семен, численность Орды известна?
– Гонец говорил: примерно пятнадцать туменов.
– Получается, на пятьдесят тысяч больше нашего, – вставил свое Карчи.
– Ничего, перемелем, мука будет, – хищно ощерился Семен. – Не откажи в просьбе, хан, хочу лично участвовать в битве.
– Да разве я против? Вместе будем. Нам с тобой сам Бог велел, – я подмигнул Семену. – Карчи, ты займешься видеосъемкой, опыт у тебя есть.
– Ой, бачка, ой хорошо, – шаман запрыгал по кабинету.
– Карчи, ты чего как дите? Тебе сколько лет? Прыгаешь словно обезьяна какая.
– Ай, какой такой обезьян, такого не знаю.
– Тьфу ты, шут гороховый, – я хотел рассердиться, но, посмотрев на простодушное лицо шамана, не выдержал и расхохотался.
Меня поддержал Семен. Мы-то в курсе – знаний у Карчи не меньше, чем у иного профессора университета.
– Все, похихикали и будет, пошли в большой зал, там, поди, темники ждут.
Действительно, все военачальники были на месте, пошли поклоны, пришлось на них цыкнуть. Пригласил сесть.
– Семен, доложи последние новости.
Семен поведал о подходе орды Батыя, темники сдержанно загомонили. От Бахчи, сидевшего неподалеку и имевшего довольно бледный вид, донесся запашок перегара.
– Бахчи, замечу пьяным в походе – повешу. Всех, кстати, касается.
Темник Бахчи заверил: больше не повторится, а вчера был повод – жена дочь родила. Вот он с горя и выпил.
– Погоди, какое на фиг горе? У тебя праздник – дочь на свет появилась, – удивился я.
Среди темников раздались смешки – у Бахчи уже пятая дочь, а сына нет. Действительно, можно только посочувствовать.
– Ничего, будет и у тебя праздник, – приободрил я его. – А теперь к делу. Какие будут предложения по торжественной встрече?
Заседали часа три, елозя указкой по большой карте. Придумывали оптимальный вариант битвы. Наконец сошлись во мнениях.
– Выступаем послезавтра, завтра день на подготовку. Ступайте. А вы задержитесь, – кивнул я Семену и Карчи.
Я достал из шкафа завещание.
– Прочитайте и распишитесь, засвидетельствуйте документ.
Завещание я составил слегка необычным, по сути, это было наставление для Ванюшки. До его совершеннолетия ханством должна править Марьяша. Когда мои соратники расписались, поставил печать на горячий сургуч и приказал подать вина. Выпили по чарке.
– Теперь вы знаете, что делать, если со мной случится большая бяка.
– Владимир, а может, тебе с вышки командовать, чего в драку-то лезть? – спросил Карчи.
– Не могу, здесь дело принципа. Вон Семен меня понимает. Все, разбегаемся, завтра день суетливый.
Оставшись один, поработал в кабинете с компом и отправился почивать.
Весь следующий день прошел в суматошных сборах: войско готовилось к походу. От Казани до основной переправы на Волге около ста семидесяти километров. Слуги бегали, как наскипидаренные, укладывали в короба и сундуки все необходимое, на кухне жарилось и варилось съестное. Сынок с Малышкой целый день ходили за мной, путаясь под ногами. Сначала хотел оставить их дома, но, посмотрев на столь плотную опеку, понял – уговоры бесполезны. Придется под тигров брать пару повозок.
В хлопотах день пролетел незаметно. Вечером наблюдал воспитательный процесс. Тигрица бесцеремонно улеглась на пороге кабинета – ни пройти, ни проехать. Шлепнул ее слегка по заднице, чтобы освободила дорогу в кабинет, в ответ Малышка вдруг ощерилась и зарычала. Сынок в один момент оказался рядом и, ухватив ее за загривок, устроил подруге выволочку, изрядно потаскав по полу.
– Все, Сынок, хватит. Она свою вину осознала и больше не будет.
Погладил ее по лобастой башке.
– Вижу, ребята, придется взять вас с собой, но с одним условием: меня слушать во всем, никого не царапать и не кусать, пока я не скажу. Все поняли?
Тигры слушали, внимательно глядя на меня, и я мог поклясться – в их глазах светился разум. Просто мистика какая-то.
Разбудил меня Сынок, лизнувший в щеку.
– Опять? – я негодующе запустил в тигра подушкой, тот сцапал ее лапой и немедленно на нее улегся. Сладкая парочка так и спала на ковре, возле кровати. Сбегав по малой нужде и умывшись, приступил к завтраку.
– Василий, вели накормить зверей и прикажи запрягать лошадей в карету, пусть готовят повозки к походу.
Зашел во флигель к радистам, выдал темникам часовую готовность: место сбора войска – военный городок.
Наши тумены шли тремя колоннами, вздымая клубы пыли. Я с соратниками ехал в карете, в голове левой колонны, зверушки бежали рядом, иногда заскакивая в крытые фургоны – передохнуть. Карчи травил нескончаемые байки, на которые был мастер. Мы с Семеном ухахатывались.
– Карчи, уймись, у меня от смеха щеки болят.
– Владимир, – обратился ко мне Семен, – тут давеча Карчи рассказывал удивительную вещь, как ты сумел на изрядном расстоянии книжку сшибить.
Я недовольно посмотрел на шамана и показал ему кулак: вот болтун хренов, но с того, как с гуся вода – сидит с невинной и удивленной мордой. Семен не унимался:
– Хан, ну покажи тот фокус! Покажешь, а?
– Отстань, встанем на ночевку, увидишь.
Мой организм выдал новую способность. Проявилась она по прибытии в Казань, после битвы с войском Шейбани-хана.
Хорошо выспавшись, утром сделал пробежку до ближайшего леска. Сынок в вольере игрался с молоденькой тигрицей, и ему было не до меня. Пришлось бежать одному. В леске телохранители держались поодаль, сомкнув периметр в ста метрах от меня. Здесь-то я и испытал необычный прилив энергии, откуда
