Ничего не случилось, нервно отвечает Курт. Это просто подозрительно, что ты завел об этом речь, потому что у нас тут как раз, как сказано, совершенно ничего не произошло. Что произошло?.. Ничего…
Бад, что-то случилось? спрашивает Гуннар,
Бад принимается кивать головой, но Курт вертит его головой сзади и получается, что Бад мотает ею отрицательно.
Мы разговаривали, вот и все, говорит Курт.
Очень интересно, говорит Гуннар. И о чем вы разговаривали?
Мы разговаривали о… о… Бад, о чем мы разговаривали? говорит Курт.
Я не помню, отвечает Бад. Я же маленький. Разве можно ждать, что я всегда буду помнить все, что говорится?
Мы говорили о контейнерах, выпалил наспех Курт.
Да?
Мы говорили, как нам повезло, что на наш причал всегда сгружали контейнеры только с вещами, а не с…
Не с чем? спрашивает Гуннар.
Не с… людьми, отвечает Курт.
Контейнеры с людьми? в ужасе переспрашивает Гуннар.
Да, я слышал такие жуткие истории, говорит Курт. Это настоящая беда. И нам нечеловечески повезло, что мы с такими кошмарами не сталкивались… говорили мы.
Интересные у вас разговоры, замечает Гуннар. Интересные, потому что хотя ни в одном из контейнеров здесь на причале людей нет, но мы, как я уже упоминал, говорили о том, как было бы ужасно, если б вдруг они бы там обнаружились. Или я ошибаюсь? И ничего страшного — люди и люди?
Ты не ошибаешься, говорит Гуннар. Это была бы трагедия, помноженная на катастрофу. Банкротство в ту же секунду. Одна живая душа в любом из этих контейнеров — и мне останется только идти домой мозги клепать.
Золотые слова, говорит Курт. Видишь, Бад, что я тебе говорил? и он еще раз щелкает его по затылку. А Бад утверждает, что ничего особенного бы не случилось. Что это было бы даже здорово. Людей он, видите ли, любит, глупыш. Не пойму, в кого он такой уродился? Значит, это была бы нехорошая история?
Ужасная, говорит Гуннар. У меня нет слов описать, до чего это было бы нехорошо.
У тебя нет слов? говорит Курт.
Ни одного, отвечает Гуннар.
То есть это было бы глупо? задумчиво говорит Курт.
Глупо не то слово, говорит Гуннар. Это было бы очень, очень, очень, очень глупо, говорит Гуннар.
Понял, говорит Курт и покрывается испариной, литрами примерно тремя.
Ну что ж, Бад, пора нам домой. Картошка сама себя не сварит. Приятного ужина, парни.
И тебе тоже, отвечает Гуннар, а за ним Коре.
Потом Курт с Бадом залезают в трак и уезжают. Гуннар с Коре смотрят им вслед. В этой семейке все не без кренделя в голове, говорит Гуннар.
Что есть, то есть, говорит Коре.
Но трак водить, тут Курт ас, говорит Гуннар.
Что умеет, то умеет, поддакивает Коре.
У тебя паштета не осталось? спрашивает Гуннар.
Иес, сэр, отвечает Коре. Норвежский!
Отличненько, говорит Гуннар.
Слушай-ка, Бад, говорит Курт, пока они едут домой.
Что? спрашивает Бад.
Я подумал, пусть это, пожалуй, останется между нами, говорит Курт.
Ты что имеешь в виду?
Я имею в виду, говорит Курт, что нам не стоит перегружать маму рассказами про этот контейнер и людей в нем.
Но немножко рассказать можно, не перегружая? спрашивает Бад.
Я думаю, не можно, отвечает Курт.
То есть нельзя? спрашивает Бад.
Ну, если мы ей скажем, она сразу начнет квохтать, все усложнять, и тогда все усложнится и запутается.
Другими словами, мне не надо говорить маме ничего о контейнере? уточняет Бад.
Именно так, говорит Курт.
И ничего о том, что я влюбился и собираюсь жениться? говорит Бад.
Правильно, говорит Курт. Ты сметливый маленький мальчик, Бад. И быстро соображаешь. Тебя ждет большое будущее, Бад.
Курт паркует трак у дома, они вылезают, идут на кухню, ставят вариться картошку и готовят все прочее для обеда. Появляется Анна-Лиза, они садятся за стол. Курт нервничает, дергается, но изо всех сил старается выглядеть беспечным.
Хорошо ли прошел день? спрашивает Анна-Лиза.
Отлично. Правда, Бад? говорит Курт.
Это был прекрасный день. Поучительный до мозга костей, отвечает Бад.
Приятно слышать, отвечает Анна-Лиза. И чему ж ты научился?
Бад затравленно оглядывается на Курта, тот кивает, а сам машет руками, как будто бы просто дурачится.
Ой, ну очень многому, отвечает Бад. Не знаю, с чего начать.
Ну, можешь, например, начать с самого важного, говорит Анна-Лиза.
С самого важного? говорит Бад с комком в горле.
Это всего лишь предложение, говорит Анна-Лиза.
Бад выскакивает из-за стола и начинает выписывать вокруг него круги. Нетрудно заметить, что он борется сам с собой.
Если это так тяжело тебе, давай поговорим о другом, предлагает Анна-Лиза.
Бад взрывается.
Нет! кричит он. Я не могу жить во лжи! Я не выдержу эту двойную игру!
Дорогой мой, увещевает Анна-Лиза, никто не предлагает тебе лгать и лицемерить.
Но я же дал папе слово, отвечает Бад.
Что ты пообещал папе? спрашивает Анна-Лиза.
Тирьям-папам! запевает Курт. Пойдемте-ка в большую комнату, включим телевизор и чудесно проведем вечер.
Не спеши, говорит Анна-Лиза. Это интересно. Так что случилось, Бад?
Бад смотрит на Курта, тот мотает головой, как китайский болванчик.
Я встретил прекрасную девочку, и мы собираемся пожениться, говорит Бад.
Курт, что происходит? спрашивает Анна-Лиза строгим голосом.
Он явно заболел, отвечает Курт. Ну-ка, Бад, марш в постель!
Ничего подобного, говорит Бад. У меня голова яснее ясного. Меня переполняет… не могу подобрать слова, вам пора бы расширить мой словарный запас, но оно голубое и летучее. Я будто купаюсь в свете.
Курт, что все-таки произошло? спрашивает Анна-Лиза.
Что значит произошло? говорит Курт. Так чтоб именно произошло, такого нет.
А вот и есть, говорит Бад. Мы открыли один контейнер на причале, а в нем живет уйма народу и среди них та, с которой мы женимся. Ее зовут Фатима.
В контейнере? переспрашивает Анна-Лиза.
Я не знаю, откуда они приехали, говорит Бад, но они несколько недель не писали и еды у них тоже нет.
