– Тогда принесите нам счет.
– Вам раздельно?
– Нет, общий, – ответила Мила и полезла в сумочку за кошельком.
Счет в красиво оформленной кожаной папке принесли. Мила открыла папку и стала внимательно всматриваться в цифры. Наконец Камилла дошла до понятного слова «итого» и не совсем понятного числа – шестнадцать тысяч рублей.
– Что? – насторожилась Надежда, которая давно подозревала, что этим все и закончится.
– Сколько у тебя денег? – спросила Мила, отрывая наконец-таки взгляд от счета.
– Три тысячи.
– И все?
– Дома еще есть тысяча, если Димка не пропил… А что? Я же тебе говорила!
Мила снова с надеждой посмотрела на итоговую сумму, словно за время ее разговора с подругой она могла уменьшиться.
– У меня десять плюс твои три… Нам не хватает трех тысяч… Что делать?
– Так я и знала! – хлопнула руками Надежда.
К ним бесшумно приблизился официант.
– Я могу забрать оплату?
– Понимаете… как сказать… в общем… – начала Мила, покрываясь красными пятнами.
– В общем, у нас не хватает трех тысяч, – выпалила Надежда, пытаясь сложить салфетку в форме розочки, как она лежала изначально, словно это усилие могло скостить им три тысячи рублей.
Повисло гробовое молчание.
– Пойдемте со мной, – холодно сказал официант, как-то сразу утративший все свое обаяние.
Женщины забрали свои сумки и, будто побитые собаки, поплелись за ним.
– Вот сейчас и увидитесь, и снова в присутствии следователя, – хохотнула Надя, толкнув подругу локтем.
– Какой позор! – выдохнула Мила.
– Все ты! Я получила премию, все будет хорошо! – передразнила ее Надя.
– Не трави душу… Кто мог подумать, что десяти тысяч не хватит на ужин.
Их вывели под пристальным взглядом охранника в длинный, широкий, плохо освещенный коридор.
«Ведут словно на расстрел, – мелькнула мысль у Милы, – все правильно, скандал поднимать в зале не стали, чтобы не испортить настроение нормальным посетителям».
Официант подвел женщин к внушительной дубовой двери и постучал в нее.
– Да-да.
– Сергей Анатольевич, у нас тут недоразумение, – заглянул в кабинет официант.
«Прямо к директору привел, – подумала Мила и ощутила, как затряслись ноги, – нервы ни к черту стали».
– Проходи, Миша, – сказал ему мужчина неестественно высоким для его комплекции и пола голосом.
– Вот две дамы не могут оплатить счет, – сказал официант и положил на стол перед шефом чек на оплату.
– Я понял, можешь идти, Миша, – сказал Сергей Анатольевич, – я разберусь.
Сергей Анатольевич был высоким дородным мужчиной со светлыми волосами, розовыми щеками и синими глазами с озорным прищуром. Вид у него был очень располагающим, и страх у Милы постепенно улетучился.
– Ну-с… дамы, как же так?
– Мы не ожидали, что будет такая сумма. Думали, что тринадцати тысяч хватит. Вообще, почему так дорого? На двоих – шестнадцать тысяч. С ума сойти! – возмутилась Надежда, явно не желавшая оправдываться и занявшая позицию нападения.
– Дорогие мои, вы пили коллекционное дорогое вино, понравилось оно вам? – еще больше прищурил глаза Сергей Анатольевич.
– Хорошее вино было, – спокойно ответила Мила.
– Вы ели одну из самых дорогих рыб. Как рыбка-то?
– Ничего. В смысле, очень хорошая. Только почему официант принес нам все самое дорогое? – спросила Надежда.
Миша, задержавшись в дверях, подал голос:
– Шеф, они попросили меня принести на мой вкус. Обычно так говорят люди, не считающие каждую копейку.
