Надежда собралась с мыслями и чувствами, заставила себя сесть за руль и трясущимися руками повернуть ключ в зажигании.
Пока Надежда ехала до больницы, в голову пришла мысль, что ей самой требуется психиатрическая помощь. Ее всю трясло и колотило. Она получила пропуск на территорию больницы и быстро нашла второй корпус. Это было четырехэтажное здание старой постройки. Большие окна, широкие подоконники, полуотвалившаяся лепнина по фасаду и облупившаяся желтая краска.
«Вот уж точно желтый дом, могли бы покрасить и в другой цвет», – мелькнула мысль у Надежды.
Внутри больница тоже имела неприглядный вид. Деревянные половицы, покрашенные в коричневый цвет, светлые стены и потолки, старые круглые светильники, двери в палаты все с окошками, чтобы было видно, что делают их обитатели. Надежду при входе внутрь охватил просто-таки священный ужас. Почему- то ей казалось, что на нее, как только она переступит порог этого лечебного корпуса, сразу же набросятся и скрутят санитары, подключат электрический ток и проведут курс шокотерапии. Войдя в холл, она увидела стойку-пост дежурной медсестры и старушку лет восьмидесяти с сильно морщинистым лицом бледно-серого цвета, в белом чепце и грязно-белом халате. По ее виду трудно было определить, является ли она пациенткой этой больницы или принадлежит к обслуживающему персоналу.
– Что вам угодно? – спросила она неожиданно молодым и бодрым голосом у бледной и насмерть перепуганной Нади.
– Мне звонили, что здесь моя подруга, она просила меня приехать, и вот я… – начала свое объяснение Надежда, глядя на графин с водой, так как у нее жутко пересохло во рту.
– Вам звонил Валерий Дмитриевич? – уточнила старушка.
– Да, именно он.
– Вам прямо по коридору в кабинет с табличкой «Ординаторская», и не волнуйтесь вы так, на вас просто лица нет. Вот попейте водички.
– Спасибо, – выдавила из себя Надежда, налила в стакан кипяченой воды и залпом осушила его. Она пошла по коридору, слегка покачиваясь, словно выпила не воды, а водки.
Валерий Дмитриевич оказался мужчиной среднего возраста, приятной, интеллигентной наружности с типично русской внешностью. Среднего роста, средней комплекции, с русыми волосами и добрыми голубыми глазами. Взгляд его был профессионально испытующим и оценивающим, а голос спокойным и немного вкрадчивым.
– Полагаю, Надежда Петровна? – пригласил он Надю в ответ на ее робкий стук в мягкую обивку двери.
– Я.
– Проходите, присаживайтесь. Хорошо, что зашли сначала ко мне. Нам необходимо поговорить с вами о вашей подруге и несколько подготовить вас к беседе с ней.
– Да-да, конечно, – промямлила Надя, клацая зубами, – а что с ней произошло? Как она здесь оказалась?
– У нее острое психическое состояние, попытка суицида, наверное, не надо вам объяснять, что это такое?
– Господи, она что, покончила с собой?! – закричала Надя.
– Успокойтесь, – мягко ответил Валерий Дмитриевич, – попытка, понимаете? Ей вовремя оказали медицинскую помощь, потом ее доставили к нам. Сейчас ей уже лучше, кризис миновал. Мы ее подлечим, главное, чтобы не повторились травмирующие ситуации. Она сказала мне, что хотела покончить с собой из-за любви.
– О господи! – выдохнула Надя.
– Вы знаете этого мужчину? – спросил врач.
– Фактически нет.
– Вы же подруги.
– Ну и что? Она познакомилась с ним совсем недавно.
– Мне она сказала, что знает его всю жизнь, – сказал психотерапевт, отмечая что-то в своем блокноте.
– Нет, просто он оказался любовью всей ее жизни, – ответила Надежда, жадными глазами глядя на бутылку с минеральной водой.
– Пейте на здоровье, – Валерий Дмитриевич перехватил ее взгляд, придвинул к ней бутылку и стопку новых пластиковых стаканов.
– Большое спасибо! – Надежда ухватилась за бутылку и крутанула с нее пробку. Вода с силой вырвалась из бутылки, облив и стол врача с документами, и самого Валерия Дмитриевича в его накрахмаленном медицинском халате.
– Ой, извините! – пробормотала Надя, покрываясь потом.
– Ничего страшного, вы, главное, не волнуйтесь так. Я не могу допустить вас к вашей подруге в таком нервном состоянии, так что успокойтесь.
– Может, валерьяночки? – спросила Надежда.
– Она помогает не сразу, – ответил психотерапевт.
– Ну, чего-нибудь посильнее! – продолжала настаивать Надежда.
– Только здесь тот механизм, который управляет всеми нашими эмоциями, – постучал себе по голове Валерий Дмитриевич, – так что возьмите себя в руки.
