– Делали вскрытие?
– Я сам его и проводил, хотя я уже знал, от чего она умерла, вскрытие это только подтвердило.
Катя молча мигала глазами, не решаясь задать самый важный вопрос. Франческо проявил себя с самой лучшей стороны, показав, что он умный и проницательный человек, и спросил сам.
– Я не совсем понимаю, Катя. Вы меня в чем-то обвиняете?
– Скорее подозреваю.
– Странно, что я лечил и я же делал вскрытие?
– Ну… немного…
– Дело в том, что это маленький городок, и я здесь лучший специалист и ее лечащий врач. Вы не доверяете мне?
– Доверяю. Простите меня.
– Я понимаю, что вы расстроены, Вера была очень милой девушкой.
– Милой – это именно то слово, – согласилась Катя.
– Что делать? Такова жизнь, кстати, Катя, вы можете пожить у меня в больнице как в пансионате. За все заплачено, и если вы отказались от операции, вы можете просто заняться общим оздоровлением организма, подлечить все имеющиеся заболевания.
– Да нет… знаете, я уйду к своим друзьям из России.
– Как хотите, неволить не стану. Надеюсь, вы проведете еще некоторое время у нас в стране? – спросил доктор.
– Не знаю, – честно ответила Катя, – это решаю не я, но мне Италия очень нравится. Единственно, что очень расстроило, так это жуткое преступление, невольными свидетелями которого мы стали.
– Эта русская актриса, обезображенная маньяком? – уточнил Франческо. – Кстати, вам покажется еще более подозрительным, но ее обследовал тоже я, вскрытием это назвать сложно, так как она была уже кем-то вскрыта.
– Почему вы решили, что действовал маньяк?
– А кто из нормальных людей способен на такое зверство? Конечно, только маньяк! – ответил Франческо, кинув взгляд на часы.
– У нее было что-нибудь вырезано? – спросила Катя.
– Я, честно говоря, когда увидел труп, тоже об этом подумал, но потом убедился, что все органы у русской актрисы были на месте, все цело.
– Может, Герман спугнул преступников и они не закончили начатое? – предположила Катя.
– Что теперь гадать? Пусть преступников ищет полиция. А теперь, Катя, извините, я должен идти к себе…
– Конечно, конечно, не смею вас больше задерживать, – вскочила Катя со стула и ретировалась из комнаты.
Она прямиком направилась снова в палату Веры, чтобы проверить, как себя чувствует Герман. Катя, будучи сама медиком, зная, что такое операция по поводу огнестрельного ранения, да еще после кровопотери, ожидала увидеть лежащего в кровати, перебинтованного, отходящего от наркоза человека. Вместо этого Катя увидела Германа сидящим на кровати и натягивающим брюки. Торс его был обнажен, плечо перебинтовано, лицо бледное и сосредоточенное. Перед ним стоял какой-то полноватый мужчина в кепке и удлиненных шортах и отчаянно жестикулировал.
– Нашел время болеть! То есть совсем некстати ты словил пулю! У тебя же страховка и обязательства передо мной и всей съемочной бригадой! Деньги летят в трубу! Полный простой и хаос! Продюсер сегодня прилетел и, видимо, сегодня же снимет с меня голову, будет еще один труп! Никогда еще у меня съемки не проходили в таком кошмаре! Главную героиню убивают, а главный герой с огнестрельным ранением! А что делать мне?! Ладно, Стефанию я заменить могу, еще мало дублей отсняли, а вот на тебе держится вся фишка. Ты же у нас чемпион мира, все трюки делаешь сам, это и привлекает зрителя! А что ты сейчас сможешь сделать? В брючину попасть не можешь!
Катя стояла и слушала весь этот бред, открыв рот.
– Шеф, не кипятись, я в форме, я сделаю все, что обещал, – наконец-таки справился с брюками Герман и, подняв лицо, столкнулся взглядом с Катей.
– А что тут происходит? – подбоченилась она. – Тебя прооперировали?
– Да, спасибо, все хорошо, – зачем-то испуганно поблагодарил он ее.
– А куда это ты собрался? Я что-то не поняла, о каких трюках идет речь? У вас что, горячка у обоих?
– Кто это? – спросил Сергей Сергеевич, это был именно он.
– Меня зовут Екатерина! – грозно выкрикнула она.
– И вы возомнили себя императрицей? – усмехнулся режиссер.
– Я не знаю, кем вы себя возомнили, но у Германа могут разойтись швы и опять откроется кровотечение, – сказала Катя, с ужасом наблюдая, как главный герой тщетно пытается надеть футболку, то есть не оставляет своих попыток выбраться из больничной палаты.
– У нас есть свой врач-травматолог, он понаблюдает за мной, – ответил Герман, – успокойся, Катя, пойдем со мной. По-любому вам, Сергей Сергеевич, придется с ней подружиться, потому что теперь во всех интервью буду говорить, что уже не свободен.
