– Вы так удивляетесь, словно не знали, что я нахожусь по соседству, – улыбнулась Яна.
– Проходите, пожалуйста.
– Зови всех домочадцев и людей, приближенных к ним, я должна сделать очень важное заявление.
– Может быть, не надо? – буркнул Лукаш.
– Поздно. Механизм уже запущен! Зови всех, я жду в гостиной.
Яна прошла в гостиную и уселась в большое старинное кресло. Первым на ее зов спустился Карл Штольберг с легкой помятостью на красивом лице, как будто он плохо спал, и с нерасчесанными кудрями.
– Ты?!
– Меня всегда здесь встречают, как привидение, – обиделась гостья.
– Что ты опять задумала?
– Не будь так нетерпелив.
– Кстати, я получил твое письмо, – засмеялся Карл, – ты это серьезно или как?
– Или как, – ответила она.
Недавно она узнала, что Карлу пишут любовные письма местные девушки, и решила попробовать себя на этом поприще. Письмо было следующего содержания:
«Здравствуйте, ваше превосходительство. Я не могу сказать, что вы меня не знаете. Мы встречались с вами и даже не раз. Я хочу, чтобы вы снова обратили на меня внимание. Зовут меня Яной, а фамилия – Цветкова. Возраст у меня уже тот, когда спрашивать об этом женщину неприлично. Я высокого роста, но и вы, князь, не маленький, некоторые говорят, что я красивая. Я замужем, имею сына, но в наше время это не проблема, не так ли? Может быть, встретимся и погуляем при луне?
Я, правда, не местная, но за свое счастье тоже хочется побороться».
Еще в письмо Яна вложила свою фотографию, которая осталась лишней при оформлении заграничного паспорта. Это для того, чтобы Карл не запамятовал, как она выглядит.
– Очень хорошо, что получили письмо, я ведь настоятельно рекомендовала вам просматривать всю почту и надеялась, что вы найдете письмо от скромной женщины из России.
– Письмо хорошее, а вот фотография…
– Что с фотографией? – встрепенулась Яна.
– Она слишком официальная.
– Ну, извините, эротических снимков у меня нет, – парировала она.
– Что ты задумала?
– Расскажу, когда соберутся остальные, – пообещала Яна, разглядывая его мужественное лицо.
– Как ты себя чувствуешь?
– Спасибо, хорошо. Я думала, что ты больше беспокоишься о состоянии собак и о том, что я сорвала людям охоту. Анфиса великолепно смотрелась в седле!
– Разговор обо мне за глаза? – вплыла в гостиную невеста Карла. Белоснежное, воздушное платье подчеркивало ее грацию, нежность; кукольное личико было совершенно до тошноты.
«Хорошо, что мы собрались не за обедом, а то при виде ее прелестей у меня бы весь аппетит пропал», – подумала Яна, а вслух добавила:
– Мы о вас говорим только хорошее.
– Верится с трудом… вы, кажется, разместились в санатории? – невзначай спросила Анфиса.
– Туда и вернусь, не сомневайтесь, – заверила ее Яна, – вот сообщу радостную весть и уйду.
В дверях мялась нескладная фигура Юрия, который продолжал честно отрабатывать деньги, заплаченные за него за месяц вперед. Наконец, когда в гостиной собрались Франтишек Штольберг, Нонна, Терезия, семейный доктор Милан и Лукаш, как главный над прислугой, Яна оторвала свой взгляд от портрета какого-то предка, написанного в восемнадцатом веке и висящего прямо напротив нее, и прокашлялась.
– Дамы и господа! Даже не знаю, как и начать. Не хватает только полиции, ждем.
– Что случилось, Яна? Что ты еще натворила? – забеспокоился Карл.
Глазки-бусинки Нонны все время метались, как у загнанной собаки, между Карлом, Яной и Анфисой. Она словно вела подсчет взглядов князя, бросаемых на обеих дам, и недоумевала, какое вообще может быть сравнение между ее нежнейшим созданием и этой дылдой из России?
– Со вчерашней охоты я была паинькой, собаки поумерили мой пыл, – успокоила Яна собравшихся людей, – а вот и Августин.
Августин выглядел каким-то пристыженным и тихим, даже усы топорщились не так воинственно, как всегда. Полицейский сел напротив Яны и, пряча глаза, сказал:
– Яна Цветкова уже в курсе, я хочу сообщить вам радостную новость.
– Не темните уж!
– Вчера в управление обратилась женщина с заявлением, что у нее пропала дочь – сорокапятилетняя гражданка Чехии, работающая в агентстве по организации торжеств. Дочка живет отдельно от нее, детей, мужа не имеет, поэтому ее пропажа обнаружилась только сейчас. Эта женщина, по просьбе Элеоноры
