– Мы ушли в одиннадцать часов тридцать минут и вернулись только что, – подала писклявый, какой-то противный голос Яна.
– Ваши данные совпадают с информацией, полученной от Элеоноры Марии, – опустил глаза в свои записи Августин, – покидали ли вы пределы замка?
– Да.
– Может ли это подтвердить служба безопасности на въезде в замок? – спросил следователь то ли у Карла, то ли у своих сотрудников.
– Начальника охраны Иржи не видел никто со вчерашнего вечера, его и сейчас нет, – доложил полицейский.
– Да, мы ехали, никого не видели, – сглотнула Яна, – а что случилось?
– То, что мы не присутствовали ночью в замке, могут подтвердить, по меньшей мере, семь человек, – сказал Карл, вспоминая всех людей, кого они посетили ночью, – а уж с двумя из них просто необходимо побеседовать полиции.
– Проверим… ваше алиби, – задумчиво произнес Августин под беззвучные рыдания княгини.
– Нас в чем-то подозревают? – напрягся князь, сдвигая брови. – Что здесь произошло?
– Очередное покушение на вас, князь, – ответил Августин, чертя замысловатый узор пальцем по поверхности стола.
– Если все здесь собрались из-за меня, то напрасно, на меня никто не покушался, – раздраженно ответил Карл.
– Сынок, этой ночью убили Дмитрия, бывшего жениха Анфисы, – сказала Элеонора Мария, – а так как он был одет в костюм точно такой же, как у тебя, то вывод напрашивается сам собой…
В гостиной с высоким сводчатым потолком нависла гробовая тишина, а предки Штольбергов с портретов смотрели на собравшихся загадочно и насмешливо.
Яна зашаталась и упала бы, если бы Карл не подхватил ее под руку. У нее перед глазами встало симпатичное лицо Димы с серо-зелеными глазами, и сердце защемило…
«Он такой молодой был! Ему бы еще жить и жить! Наивный парень со своей безудержной любовью к Анфисе. У меня ведь получилось вернуть его к жизни, он и не помышлял больше о самоубийстве. И вот теперь он погиб от безжалостной руки убийцы».
Яна посмотрела на мертвенно бледную Анфису, сидящую слева от Августина. Она напоминала каменное изваяние с отраженной на лице целой гаммой чувств от боли и жалости до страха и отчаяния.
«Наверное, все-таки переживает… еще бы, они столько лет встречались. Дмитрий боготворил ее, больше такого мужчины в ее жизни не будет, даже если она останется с Карлом или еще с кем-нибудь… Как жалко, что мы понимаем такие простые истины слишком поздно. Когда уже ничего не исправить и не изменить», – подумала Яна.
– Как же это произошло? – глухо спросил Карл.
– Еще не до конца удалось воссоздать всю картину преступления, – ответил Августин, – гости веселились, никто друг за другом не следил, к тому же все были навеселе, да и маскарадные костюмы затрудняют следствие. А сам процесс убийства…
– Я скажу, – перебила Августина Анфиса хриплым голосом.
– Это случилось у нее на глазах, – прошептала Яне на ухо Элеонора Мария.
– Ко мне подошел мужчина в костюме Призрака оперы и пригласил на танец. Я станцевала с ним три танца подряд, будучи в полной уверенности, что танцую с тобой, Карл, – Анфиса жалобно поглядела на него и вздохнула.
«Можно поверить, если учесть, что роста они одинакового. Анфиса выдавала желаемое за действительное», – подумала Яна.
– Мы фактически не разговаривали… я прижалась к нему и слушала, как бьется его сердце, – всхлипнула она, оправдываясь, – я была уверена, что танцую с Карлом.
– Ты вправе танцевать с кем хочешь, – успокоил ее жених.
– Потом он мне стал говорить такие вещи, что я сразу поняла, что передо мной не Карл.
– Уточните, – взял ручку Августин.
– Это личное.
– Сейчас нет ничего личного, у меня в машине труп двадцатипятилетнего мужчины.
Анфиса задрожала и сильнее сжала кулачки.
– Он спросил, неужели я не чувствую, как нам хорошо, как наши тела тянутся друг к другу? Он еще сказал, что только его сердце может биться с такой частотой, когда он видит меня. Я удивилась и сразу поняла, что передо мной Дима. Мы начали ссориться. Какая-то пара, танцевавшая рядом с нами, должна была это слышать…
– Пару эту я нашел, но они не могут подтвердить ваши слова, так как не знают русского языка. Они удивились, услышав, что князь и его невеста так сильно ссорятся. Они сказали, что вы прервали танец и отчаянно жестикулировали.
– Я кричала на Диму, спрашивая, зачем он устроил этот маскарад? Зачем он нарядился, как Карл?
– Действительно, зачем? – сказал князь. – Сейчас бы он, может, был жив…
– Не говори так, сын! Я все-таки надеюсь, что стреляли не в тебя, – закричала Элеонора Мария.
– Дима ответил мне, что специально нарядился так же, как Карл, потому что только так он имел
