за собственной дочерью.
– Это ложь, это чудовищная ложь… – повторяла бескровными губами Терезия.
– Ну, что? – Яна обвела присутствующих в этой гостиной людей голубыми глазами.
– Это все неправда! – кричала Терезия, вскакивая с места и пытаясь убежать.
– Задержите ее! – крикнул Августин своему помощнику.
Тот ловко догнал Терезию и схватил ее за руку.
– Подождите, юная леди!
– Отпустите меня!
– Никак нельзя!
– Мерзавец!
– Оскорбление при исполнении!
– Хам! – продолжался обмен любезностями.
– Я считаю, что мы должны осмотреть комнату Терезии, – вздохнул Августин, вставая.
– Я покажу вам, – повел его Карл, а все остальные последовали за ним.
Пока дрожащая Терезия плакала, стоя в дверях своей комнаты, Августин и его помощник перевернули все вверх дном. Она закричала, когда они достали из ящика стола газеты с вырезанными из них буквами и пистолет из-под матраца.
– Что это? – спросил Августин, держа рукой в перчатке пистолет за кончик рукоятки.
– Я не знаю… Это не мое, – прошептала девушка, она выглядела совершенно уничтоженной.
– Думаю, что вы там обнаружите ее отпечатки пальцев, и именно из этого оружия были убиты Дима, Лесь и Иржи, – подала голос Яна.
– Задержать ее, – буркнул Августин, раздавленный таким количеством улик.
Плачущую Терезию увели в полицейскую машину. Лукаш не вышел ее провожать, у него стало плохо с сердцем, был срочно вызван доктор Милан. С Карла сняли все подозрения, ему было разрешено покидать замок, чего и добивалась его подруга.
– Я сняла с тебя обвинения! – заявила она, самодовольно улыбаясь. – Я не зря сюда приехала, свою миссию я выполнила.
– Как ни странно это звучит, но я не рад. Какой ценой ты это сделала?! Терезию забрали в тюрьму, а ведь она мне была почти сестрой.
– Не лги себе, Карл! Ты смущался при ней! Уж я-то все видела своим наметанным глазом, – возразила ему Яна.
– Я немного смущался, ты права, потому что чувствовал исходящие от нее какие-то… флюиды… Да, дежавю, словно я когда-то был с ней… – опустив глаза, промямлил Карл.
– Вот тебе на! – вспылила Яна. – Ты охмурил дочку Лукаша, человека, верой и правдой служившего вам столько лет?!
– Боже упаси, о чем ты говоришь?! Никогда и ничего у нас с ней не было! – запротестовал князь.
– Что же ты думаешь тогда о «де-жа-вю», – по слогам произнесла Яна, – наверное, свои мечты хотел бы воплотить в реальность?
– Ты знаешь, о ком я мечтаю, – ответил Карл.
– Я не уверена в этом после того, как увидела список твоих покинутых пассий. Знаешь, их разбитыми сердцами можно было бы выложить большую площадь в любой столице! – фыркнула Яна, снедаемая ревностью.
– Не утрируй, как ты смогла убедиться, не все их сердца разбиты, – ответил Карл. – Ты посмотри, что стало с Лукашем, он просто увял на глазах!
– Мне искренне жаль, но это не означает, что его дочь-преступница должна оставаться на свободе, пока ты будешь гнить в тюрьме или в земле! Как ты не понимаешь, ведь она бы не остановилась и довела бы начатое дело до конца.
– Все равно эта история довольно-таки грустная, – проговорил Карл.
– Да чего уж веселого, – согласилась с ним Яна.
Жизнь в замке после ареста Терезии резко изменилась. Элеонора Мария и князь Франтишек находились просто в шоке. Они столько лет знали эту девушку, учили ее за границей, а она хотела убить их сына. Лукаш постоянно плакал:
– Я не могу в это поверить, это выше моих сил. Моя Терезия… этот пистолет… я, оказывается, совсем не знал свою девочку…
Яне было стыдно перед ним за то, что именно она ввергла его в пучину этого кошмара.
Но Лукаш сказал ей, щуря подслеповатые глаза:
– Я ни в чем тебя не виню, Яна. Ты поступила так, как должна была поступить. Я надеюсь, что вы с Карлом будете счастливы, он это заслужил, как никто другой. Обо мне не беспокойся, я найду себе тихое место, где доживу свои дни.
– Вас никто никогда не выгонит из замка, – сказала она ему.
