– Слава о ваших золотых руках дошла и до нашего городка, вернее, деревни, – похвалилась Клара Феликсовна, вынимая из своей сумки скатерть и накрывая стол прямо с коленями хирурга.
– Что это? – настороженно спросил он.
– Домашняя утварь, тьфу, кухня, – объяснила Клара Феликсовна и принялась вываливать на стол из своей большой холщовой сумки малосольные огурцы, калибровочные, как она сама сказала, помидоры, яйца, хлеб, творог, зелень, рекламируя: – Все свое – домашнее. Кушайте на здоровье.
– Но я не хочу, я не совсем понимаю…
– Фи! А мне все говорили, что в медицинский институт поступить трудно, туда только умных и сообразительных принимают. Что тут понимать? Кушайте на здоровье. Я с душой и любовью. Ох уж эта любовь! – Клара закатила свои густо подведенные глаза к потолку.
Так как он был зеркальный, она вздрогнула от неожиданности и забилась в кресло, пытаясь накрыться своей юбкой.
– Я ненавижу, ненавижу свое отражение! Я безобразна! Я – уродливая старуха!
– Успокойтесь, пожалуйста, Клара Феликсовна. Как я понимаю, вы несколько недовольны своей внешностью? – уточнил Венсан.
– Издеваетесь, демон?
– Недавно я был ангелом, – напомнил доктор.
– Все противоположное в этом мире всегда идет рядом, по разным сторонам зеркала, так сказать… – нравоучительно заметила Клара Феликсовна. – Вы были бы довольны, если бы имели мою внешность? Вот так прямо и спрошу вас в лоб.
– Мне, вообще, трудно представить себя женщиной, какой бы она ни была, – честно ответил Венсан.
– Хорошо чувствуете себя кобелем? – прищурила глаз Клара Феликсовна.
– Извините?
– Да ладно! Знаю я таких красавцев. Вы все – паразиты! Пьете нашу кровь! Клопы! Вурдалаки!
– Клара Феликсовна!
– Ты ешь огурчики-то, они не отравлены!
– Спасибо, я не голоден. Я бы хотел знать цель вашего визита, – напомнил он.
– Ах да!
– То, что привела вас сюда любовь, я уже понял, – предостерег ее Венсан.
– Конечно! Любовь к мужчине сподвигла меня на желание кардинальных перемен в моей жизни.
– Я понимаю.
– Правда?! Какой вы молодец! И что вы понимаете?
Венсан удивленно уставился на посетительницу.
– Дело в том, что я сама не совсем понимаю, что со мной происходит, а тут вы такой понятливый и честный. Я, конечно, набросала список желаемых перемен, – подняла она вверх указательный палец с длинным ногтем.
Клара Феликсовна порылась в сумке-планшете, с которыми ходили офицеры до войны. Он висел у нее через туловище, выполняя роль дамской сумки, и достала смятый листок.
– Я хочу прямые ноги, высокую грудь, тонкую талию, бразильскую попку, я думаю, вам не стоит объяснять, что это такое. На своем лице я хочу увидеть разительные перемены – большие глаза, пухлые губы, маленький нос вместо моего орлиного, полное отсутствие морщин, а то моя кожа напоминает мне плохо вспаханное поле. А еще – лебединую шею.
Венсан прокашлялся.
– Я, конечно, понимаю ваши желания и стремления…
– Какой бы вы определили для меня стиль? – перебила его Клара, вытягиваясь в струнку.
– Стиль? – растерялся доктор.
– Ну да – стиль! Имидж! Я чем-то похожа на Клеопатру, вы не находите? – повернулась она к нему в профиль.
Венсан честно этого не находил. Посетительница больше напоминала ему персонаж из советского мультфильма – старуху Шапокляк, но сообщать ей об этом он не собирался.
– Не находите? – огорченно вздохнула Клара. – А душой я хочу приблизиться к стилю «Барби». Такая сексапильная куколка. Понимаете? Ну, док, вы будете моим кудесником?
– Знаете, я хочу, чтобы вы поняли некоторые вещи, – после минутного замешательства произнес Венсан.
– Я внимаю ваш приговор, судия!
– Все же лучше Венсан Витальевич, – поправил ее хирург. – У каждого человека есть идеал своей внешности и внешнего вида своего партнера.
– Я внимаю вам, – кивнула головой Клара.
– И это неплохо, но вовсе не означает, что мы должны следовать тому, что сами себе и напридумывали.
