– А вам это дело покоя не дает? – прищурил глаза следователь.
– А как же! На почве этого мы и познакомились, пережили многие испытания и не знаем, что послужило их причиной, – пожаловалась Фрида.
– К сожалению, следствие ничем не располагает на этот счет, – медленно ответил Денис Игоревич, просматривая какие-то записи, – все против нас.
– Ну, вы такой умный и проницательный! – продолжала Фрида петь дифирамбы. – Скажите хотя бы, о чем вы думаете?
– О чем я могу думать? Если его убили по каким-то личным мотивам, то дело глухо, так как к жене и родственникам не подкопаешься, там на первый взгляд все чисто, да и на второй тоже…
– А пропавшие документы, переделанное завещание? – предположила Фрида.
– Опа, как завернули! Венсан, думаю, что вам не удержать эту женщину в узде, так как эта задача невыполнима изначально. Если она соглашается на задания маньяков, то уж…
– Вы мне теперь все время будете об этом напоминать? Я хочу забыть о Семене Ивановиче, как о страшном сне в моей жизни.
– Хорошо, молчу. Вы спросили, что я думаю, отвечаю. Думаю, что причина гибели хирурга кроется в его профессиональной деятельности.
– С этого момента и мне стало интересно, – включился Венсан, – он же работал у меня.
– Кем?
– Вы же знаете – он был пластический хирург.
– Вот именно.
– Думаете, он кому-то неудачно сделал пластику? – предположил Венсан.
– Думаю, что, наоборот, удачно, и его убрали, как убирают свидетелей.
– Он изменил кому-то внешность? – догадался Венсан.
– Думаю, что да, – сказал Денис Игоревич, поднимая указательный палец, – хотя это всего лишь предположение.
– Имеете в виду, что для расследования нет прямых доказательств?
– Точно. Да и кого мы будем проверять? Ваш хирург прооперировал не один десяток пациентов, а криминальную операцию он мог совершить и нелегально. Вот так, друзья, это все, что я могу вам сказать.
– Мы можем идти? – спросил Венсан, задумавшись.
– Да, я подпишу пропуска. А вам, дамочка, хочу сказать, чтобы вы больше ни во что не ввязывались.
– Постараюсь, – задумалась Фрида, – скажите, а у покойного хирурга были какие-нибудь сбережения, которые можно было завещать?
– Нет, все деньги он вкладывал в строительство загородного дома. Зарплата у него была большая, но не баснословная. А вот за неделю до его смерти на его счет поступила кругленькая сумма. Ее происхождение его жена объяснить не может.
Фрида с Венсаном переглянулись.
– Ему заплатили за операцию? – спросил Венсан.
– На этом все, – развел руками следователь, и как бы в подтверждение окончания разговора на его рабочем столе зазвонил телефон.
– Не будем больше отрывать его от работы, – сказал Венсан и, подталкивая Фриду в спину, вышел из кабинета следователя.
– Что ты обо всем этом думаешь? – сразу же спросила она.
– То же, что и следователь, чтобы ты поменьше об этом думала.
– Нет, а все же?
– Я считаю, что Михаил не мог сделать серьезную пластическую операцию с изменением внешности, как предполагается, в кустарных условиях. Такое невозможно, это я, как хирург-пластик, заявляю. Еще перевязать огнестрельную рану где-то в подвале можно, не сообщая в милицию, но сделать пластическую операцию без множества специальных инструментов, без лазерного ножа, без шовного материала, который строго подотчетен, – невозможно. Из этого следует вывод, что если он что и сделал, то только у меня в клинике.
– Венсан, ему перевели большую сумму денег, наверное, за операцию после ее успешного выполнения. Значит, он провел ее не так давно. Ты не можешь узнать, поднять архив, какие последние операции провел Михаил?
– Это я посмотрю, – задумался он.
– Давай поедем к тебе в больницу и посмотрим, – стрельнула темными глазами в сторону Венсана Фрида.
– Ты все никак не можешь угомониться? – покосился на нее Венсан.
– Неужели ты не хочешь докопаться до истины? Следователь недвусмысленно дал понять, что он ничего не может, – ухватилась за него Фрида, шмыгая носом и вытирая слезы.
Со стороны можно было подумать, что она слезно упрашивает мужчину не уходить от нее.
