– Только замуж она не выходит, – уточнила ученая дама. – Хоть бы и десять их заказала… А вообще бред какой-то.
– Так что, возвращать платье не надо? – спросила Цветкова.
– Хм, вроде никто его и не ищет… Может, правда себе забрать? – подумала вслух Татьяна Павловна.
Бледная щека Эмилии терлась о плечо Артура. Яна подошла и поправила ее голову.
Народ с почтением расступался, пропуская любимого ученого с не менее любимой принцессой. А вот остальная процессия вызывала недоумение. Но деваться биологам было некуда, они плелись за Артуром.
Конечным пунктом их пути стали шикарные покои, устланные красивыми коврами и уставленные дорогими вещами. Явно, что простым смертным вход сюда был закрыт. Артур положил Эмилию на широкий диван. Та моментально свернулась калачиком – и завыла белугой.
– Все-таки наш человек, не без нервов. Ведет себя, как обычная брошенная баба, – шепнула Яне на ухо Татьяна Павловна, словно радуясь этому открытию.
Госпожа Цветкова снова почувствовала себя очень неуютно.
– Может, мы пойдем?
– Останьтесь, – вдруг произнесла Эмилия.
– Зачем?
– Извините меня, я не должна была так расслабляться, – не отвечая на вопрос, говорила о своем принцесса. – Я ведь не обычная женщина, должна всегда держать себя в руках. Простите меня.
– Ничего… – поежилась Яна. – У вас очень красивое платье.
– Спасибо. Не думала, что услышу это от вас. Честно говоря, оно несколько неординарно для меня. Я бы предпочла классическую модель – из атласа с кружевами, у меня всегда было плохо с воображением. Но меня уговорили на экстрамодную, экстравагантную. Продавщица заверила меня, что я одна буду в таком платье. И она оказалась права – я одна, – горько усмехнулась Эмилия.
– Значит, второго такого платья нет? Даже в другом размере? – уточнила Татьяна Павловна.
– Что вы! Конечно, нет! Оно было разработано для меня, для норвежской принцессы, в единственном экземпляре. – Эмилия перевела полные боли глаза на Артура, и тот опустил голову.
– В единственном экземпляре… – задумчиво повторила Яна, словно пробуя слова на вкус, вес и цвет.
– В единственном, – серьезно подтвердила Эмилия. – И вы, Яна, похоже, тоже в единственном варианте существуете. Очень красивая и неординарная женщина. Вам бы пошло такое платье!
– Спасибо. Только мне мало, – ответила Яна, нисколько не покривив душой.
– Эмилия, а если бы с платьем что-нибудь случилось? – решила пойти до конца профессор. – У вас был запасной вариант?
– В каком смысле что-то случилось? – удивилась Эмилия.
– Мало ли… Потерялось в багаже, порвалось, испачкалось краской… Что тогда?
– Я не рассматривала такие варианты. Мое платье – как музейный экспонат. Нет же двух мумий Тутанхамона или двух «Черных квадратов» Малевича? Так и с платьем… Только теперь это не имеет никакого значения, – с горечью в голосе закончила принцесса.
Татьяна так посмотрела на нее, словно сожалела, что под рукой не имеется детектора лжи.
– Понятно… – протянула Яна. – Мое дальнейшее присутствие становится совершенно бессмысленным, я, пожалуй, пойду.
– Куда же вы, Яна? – Эмилия уже фактически полностью пришла в себя. – Сейчас внизу будет дискотека. Первая часть, официальная, нудная, закончена. Вторая – собственно, бал – тоже. Он необходим для соблюдения правил этикета и традиций. Так что скоро начнется самое веселье. Вы, по-моему, несколько скованны. Я предлагаю отбросить условности, надеть короткие коктейльные платья и оторваться по полной…
– Нет! – в один голос вскрикнули Татьяна Павловна и Яна.
– Ну, хорошо… А почему вы против? Я не предлагаю плохого… У меня прекрасные платья. – Эмилия обиженно поджала губы.
– Не сомневаюсь, – усмехнулась ученая дама. – Но чтобы одеть меня в, прости господи, коктейльное платье, придется распороть штуки три-четыре и сшить вместе. А у Яны… радикулит, ей вообще лишние движения ни к чему.
– У Яны что? – как-то неприлично обрадовалась, услышав о недостатке соперницы, не сведущая в медицине и не очень хорошо знающая русский язык принцесса Норвегии.
– Это не заразное! – сразу осадила ее Татьяна Павловна. – Радикулит – всего-навсего застуженный нерв на спине.
– Ай-ай-ай… В таком молодом возрасте, и уже застужен нерв? Что же так?
«А все же некрасиво ведет себя ее величество», – вздохнула Яна. А вслух сказала:
– У меня славное советское прошлое: выезды на уборку овощей в колхозы в студенческие годы, первомайские демонстрации под дождем да еще походы с песнями у костра. Как тут было не застудить нерв? Никак! Поэтому меня лучше не трогать и не переодевать.
– А я бы привела себя в порядок, – посмотрела на Артура Эмилия. А когда тот дернулся, чтобы выйти, попросила его остаться.
– Вы ведь не возражаете, Яночка? Вы ведь на меня не сердитесь? – ласково спросила принцесса елейным голоском.
«Решила сменить тактику, лиса, – поняла Цветкова, – и показать свою власть над бывшим женихом. Вот, мол, какой он у меня ручной!»
Татьяна Павловна буквально кинулась помогать Яне покинуть покои принцессы Норвегии. Однако уже за дверью не удержалась от реплики:
– Ну и язва же ты! И так понятно, что ты победила, позволь хоть ей совсем лицо не потерять.
– А Артур как котенок на привязи будет? – уточнила Яна. – И потом, меня никто не спрашивал, нужен ли он мне. Да и нужна ли ему я на что-то серьезное?
– Ладно, не ерепенься… И пойдем веселиться. К дискотеке-то мы более привычны, чем к балам…
Женщины двинулись в ту сторону, где звучала современная музыка и раздавался смех.
Народ уже вовсю веселился и хулиганил. Целое крыло было отведено под дискотеку, и тут же мелькали официанты, неся подносы с напитками, а по углам стояли фуршетные столы. Как ни странно, но здесь наблюдалось немало молодых лиц, коих Яна не заметила в зале, где произносили торжественные речи. Многие танцевали в центре просторного помещения, кто-то разговаривал, держась ближе к стенкам. Олег обнимался чуть ли не с каждым встречным официантом, постоянно облегчая их подносы от фужеров. Яна пить не хотела, но для приличия взяла один бокал. Ей еще было плохо от первой порции еды, а вот Татьяна Павловна снова увлеклась закусками. Становилось понятно, почему у нее такие габариты.
Зазвучала безумно ритмичная музыка. Яну неожиданно увлекли в безумный хоровод из сплетенных тел и мелькающих улыбающихся лиц. Она быстро потеряла ориентацию и группу своих товарищей тоже. Ее толкали со всех сторон. Последний толчок оказался очень сильным, и госпожа Цветкова повалилась на пол, стукнувшись еще и головой. А подняться почему-то не могла, отчего на нее навалился дикий ужас, что сейчас толпа просто затопчет ее. То ли от страха, то ли от боли и духоты, но в глазах у Яны начало темнеть. Последнее, что дошло до сознания, был дикий вопль по-английски:
– Девушку убили! Боже, остановитесь! Нож! Кто-то ударил ее ножом!
Оглушающая музыка продолжала греметь, вокруг еще что-то кричали на непонятном норвежском языке. И вдруг Яна сделала потрясающее открытие: обнаружила, что из ее бока торчит непонятный предмет, очень красиво инкрустированный разноцветными камнями. Не хотелось думать, что она видит рукоятку пресловутого ножа, а его лезвие находится уже в ее теле, но факт оставался фактом. Именно на этой мысли мадам Цветкова выключилась окончательно.
Глава 21
Когда было темно и ничего не видно, мозг подавал тревожные сигналы. Но и избыток света, ощущавшийся даже сквозь опущенные веки, наводил на неприятные мысли. Желание открывать глаза не возникало. Яна понимала одно: она лежит на чем-то очень мягком и анатомическом, то есть принимающем
