– Не знаю… Позови, говорит, свою светленькую напарницу, мне ей надо что-то показать.
– А где она?
– Как, где? В архиве, Агата же сама говорила! Что ты тормозишь? Ведь не пила же еще!
– А ты ничего не путаешь?! Как мы с ней общаться-то будем? Мы же говорим только через тебя? – недоверчиво переспросила Ева, накидывая на голову капюшон и глядя на уже пьяную Ольгу.
– Я никогда ничего не путаю! Требует тебя! Будете объясняться знаками! Что сидишь?! Иди! Тебя проводить?
– Не надо… найду. Я неплохо ориентируюсь, – ответила Ева.
Ольга сунула ей бутылку с водкой в карман куртки и пожелала счастливого пути. Ева миновала отсек с кельями, стараясь не нарушить сон обитательниц монастыря. Спустилась вниз по лестнице, прошла витиеватыми коридорами на звук своеобразного подземного водопада. Дальше перебралась через ручей по знакомому мостику, свернула в подземелье направо, скатилась вниз по ступенькам, стукнувшись головой о выступ в скале, и чертыхнулась. Потом Ева сообразила, что ругаться и вспоминать лукавого в этих стенах непристойно. Дойдя до библиотеки, Ева постучала для приличия в дверь. Ей никто не ответил. Она открыла дверь и заглянула.
– Ау! Агата!
Ева увидела монахиню, выходящую из-за стеллажа и щурившуюся от близорукости. Бабулька пыталась рассмотреть, кто ее зовет, хотя и так можно было догадаться, кто. Ведь выбор-то невелик.
– Добрый вечер. Оля сказала, что вы меня звали, – мялась в дверях и почему-то по слогам произносила слова Ева, как будто от этого ее русская речь станет понятной для болгарской монахини.
Агата продолжала молчать. Ева почувствовала себя очень неудобно.
– Я – Ева… Вы хотите мне что-то показать?! Ду ю спик инглиш? – спросила она, интенсивно жестикулируя руками, словно помогая себе этим.
– Я говорю по-русски, успокойся, и действительно хотела поговорить с тобой.
Ева настолько опешила, что не нашлась сразу, что ответить.
– Вы… я… вы говорите по-русски?! Почему же вы все это время… когда…
– Ваша подруга хорошо говорит по-болгарски, нам этого хватало. А на русском языке я уже давно не говорила и, честно говоря, не очень и хотела… Мой муж был русский. С ним я прожила пять лет, и они оказались сущим адом. Но, да… не будем об этом вспоминать… – произнесла Агата с небольшим акцентом. – Я думала, что за давностью лет уже позабыла начисто русскую речь. Однако услышав тебя, поняла, что все понимаю, и воспоминания моего далекого прошлого всколыхнули мое сознание.
Агата ввела Еву за руку в помещение и усадила на старый стул с кожаным сидением.
– Ольга сказала, что…
– Да, я просила ее позвать тебя, это правда. Мне надо поговорить с тобой, Ева.
– Как мне обращаться к вам? – спросила Ева.
– Сестра Агата или просто Агата.
– О чем вы хотели поговорить со мной, Агата? – поинтересовалась девушка, на мгновение подумав, что ее пригласили просто для того, чтобы вспомнить русскую речь и порассуждать об ужасном прошлом, приведшем бабульку в монастырь.
– Я не все вам сказала. Я присматривалась к вам обеим, доверяя своей интуиции, и выбрала тебя. Ты мне кажешься бескорыстной и порядочной девушкой.
– Спасибо. Я стараюсь жить так, чтобы потом не краснеть…
– То, что и нужно! Видит Бог, что я выполнила просьбу умирающей Розы, которая была для меня больше, чем подруга, она стала мне как мать. Роза предупредила меня, что, когда придут люди, интересующиеся ее персоной, я должна буду тщательно их проверить перед тем, как доверить ее тайну.
– Вы выбрали меня? – уточнила Ева. – Почему?
– Оля тебе подруга, дочка? – морщинистое лицо монахини еще больше сморщилось в ожидании ответа.
– Нет… мы просто знакомые.
– Хорошо… дело в том, что я своим якобы незнанием русского языка спровоцировала эту девушку.
– Спровоцировали? Как?
– Не знаю, с какой целью, но она лгала тебе, вернее, умышленно неправильно переводила тебе мои слова.
Для Евы признание Агаты стало полной неожиданностью, она даже на мгновение забыла о том, что страшно замерзла.
– Может быть… может быть… Оля просто неправильно вас поняла и поэтому так перевела? – прошептала она дрожащими губами.
– Нет, Ева. Я поняла, что она очень хорошо знает наш язык и только некоторые моменты умышленно переводила неправильно.
– Зачем?
– Я не знаю, но мне это не понравилось. Ты же со своими вопросами была честна и откровенна и не состояла с ней ни в каком заговоре. Поэтому я и решила довериться тебе. Много лет судьбой Розы никто не интересовался, и, может быть, вы единственные люди, которые обратились сюда с этим вопросом, а мне
