– Вечера…
У Ани даже глаза расширились от возмущения. На ее лице просто читалось: «Мало того, что эта особа так бесцеремонно ворвалась к боссу в кабинет, так еще сейчас из-за нее мы и клиента лишимся. Эта девочка и так напугана, а, увидев, что творится у нас в офисе, сейчас упадет в обморок…»
– А день какой? – продолжала выходить из транса Джульетта.
– Недели или число? – уточнил Мирослав, явно развлекаясь ситуацией.
– Мог бы и то и другое сказать, – обиделась Джулия.
– Второе июня, четверг.
– Хорошо…
– Год не интересует? Две тысячи десятый.
– Вот это – плохо, – вздохнула Джулия, прижимая стакан ко лбу.
– Чего так?
– В двухтысячном без десяти я была моложе… И с бодуна выходила быстрее, – пояснила она.
– Все мы стареем, – уже откровенно улыбался Мирослав.
– Хам! Такое говорить женщине! – Джулия открыла глаза и с неприязнью посмотрела на хозяина детективного агентства. – А можете ли вы объяснить ваше поведение?
– Мое поведение продиктовано горем и отчаянием!
– Это из-за внезапной беременности? – В глазах Мирослава мелькнула ироническая усмешка.
– Да бросьте вы! Это я придумала для этой вот мегеры, чтобы она не выставила меня вон! Женщину можно только беременностью пронять, хоть какие-то сострадание и солидарность появляются. Как же мне плохо! – снова закрыла глаза Джулия.
Анна побагровела.
И тут случилось непредвиденное. Лиза Петрова оторвалась от двери и кинулась к Джульетте.
– Да это же!.. Да вы же!.. – Она просто захлебывалась эмоциями.
– Да, это я, – вяло кивнула Джулия. – Я дам автограф, все, что угодно, только не кричите так пронзительно!
– Господи! Джульетта Игоревна Ахлопова! Я так счастлива! Я и не знала, что такие люди работают в обычном агентстве!
– Ну, это слишком громко сказано, – снова открыла глаза Джулия и тут же прищурилась.
– Да она здесь не работает! – встряла Анна.
Джулия наклонилась к уху незнакомки и доверительно сообщила:
– Ты думаешь, что у этой дамы на голове болтается коса? Нет! Это самая настоящая змея, и она ее периодически жалит, вот дамочка и кричит! Веришь?
– Верю! – совершенно искренне кивнула девушка, не спуская глаз с Джулии.
– Ты только посмотри! – всплеснула руками Анна.
– Простите, как вас? – Джульетта бросила взгляд на Мирона, невольно отметив его великолепную стать.
– Мирослав, можно Мирон.
– Очень хорошо… Григорий, мне надо с вами будет поговорить.
– Почему Григорий? – удивился он.
– Ну, хорошо – Дмитрий. Что вы так смотрите на меня? Вы как представились? Мирослав… Мирон… Два совершенно разных имени, вот я и решила, что вам, собственно, все равно…
– С чего вы взяли? Мирослав я по паспорту. Мирон – это на букву «М», – несколько растерялся Мирослав.
– Вот посмотрите – на мне мужская рубашка… Не ваша, Михаил? Тоже на букву «М».
– Моя, – усмехнулся Мирон.
– Изнасилования не было? – строго уточнила Джульетта, сконцентрировавшись на его лице.
– Пока еще нет… – Вот! Первая радостная новость за сегодня! – вздохнула Джульетта и взяла за руку Лизу, которая не сводила с нее глаз. – Но если что, ты будешь моей свидетельницей!
– Конечно! – горячо воскликнула девушка, подтвердив великую силу искусства. – В этом агентстве я могу доверять только вам! Только так! – вдруг выдала она.
Анна с Мироном удивленно переглянулись.
– Мне?! – отняла стакан с холодной водой ото лба Джульетта.
– Только вам! Вы такая честная, красивая и открытая! Только вам! Вы мне и поможете! – Лиза схватила ее за рукав рубашки.
Джулия посмотрела на Мирослава, но тот только развел руками.
– Ну что ж… пройдемте, – пригласила ее Джульетта, приглашая пройти в кабинет.
Тут уж Лизу упрашивать не надо было. Она следовала за любимой актрисой по пятам, как нитка за иголкой.
Мирослав с Анной двинулись за ними, на что Джульетта отреагировала весьма своеобразно:
– Они со мной! Не помешают!
Удивительно, но Лизу не смутил даже тот факт, что весь путь до кресла босса Джулия проделала босиком.
– Располагайтесь, – пригласила всех Джулия.
– Спасибо, – мягко ответил Мирон, потому что у Анны язык прилип к нёбу.
Звонок во входную дверь заставил Анну покинуть кабинет. Она вернулась с двумя пиццами.
Джулия облизнулась:
– Говоришь, пять часов вечера? Так я часов восемь не ела ничего… Раскрывайте коробки и режьте пиццу!
Мирон молча принялся исполнять ее просьбу. Джулия молча смотрела на него, отметив темно-русые густые волосы, легкую небритость и идеальной формы губы. Внезапно она сказала:
– Мирослав, у вас такие губы, которые хочется целовать… Вам такое говорили?
Он дернулся и поранил себе палец, засунул его в рот и покачал головой.
– Так откровенно – нет…
– А вы тут думаете, что самая умная?! – завелась Анна. – Подумаешь, актриса! И что?! Да у Мирона девушек – тьма! И покрасивее вас, и помоложе!
– Анна! – покраснел Мирон. Он впервые повысил голос на свою секретаршу, что завело ее еще больше.
– Да! А что? Сосчитать твои успехи?! Да у меня в шкафу стоит целый мешок со стрингами от женщин, забывших их здесь, вот на этом самом диване! Лиза Петрова открыла рот, Мирон опустил голову, сам не понимая, почему до сих пор не сгорел от стыда. Он готов был прибить нахальную секретаршу на месте. Одна Джулия сохраняла полное спокойствие.
– Мешок стрингов?! Серьезно?! Это же целое состояние! Вот это да! Вот это достижение! Я понимаю тебя. Лиза, здесь доверять никому особо не надо.
– Маньяк! – фыркнула Лиза, бросив уничтожающий взгляд на Мирослава, и обратилась к Джулии: – Я расскажу все вам! Я знаю – чтобы так сыграть следователя Камышеву в детективном сериале – мало одного актерского мастерства. Вы и сами разбираетесь во всех этих детективных штучках! Вот я вас и раскрыла! Вы – явно настоящий сыщик! Недаром вы здесь! Потому что сыграть так нельзя! Вы – настоящий профессионал.
– Я согласна! – вздохнула Джульетта. – Я сыщик!
Лиза бросила торжествующий взгляд на Мирона с Аней и снова обратилась к Джулии:
– Я работаю официанткой в одном ночном клубе. И вот в понедельник была моя смена, работали до последнего клиента. Этот «счастливчик» просидел в нашей забегаловке до двух ночи. После этого я рассчитала его, прибрала за ним и пошла домой… – Лиза закрыла лицо руками. – Это так ужасно!
– На вас напали? – спросил Мирон.
– Нет… не в этом дело…
– Возьми пиццу! – предложила ей Джулия, уже уплетавшая большой кусок, предназначавшейся Мирону.
Детектив, чуть замешкавшись, присоединился к ней, а вот бледная от злости Анна не притрагивалась к
