одноразовый шприц. Она встала и, подойдя к лежащему на животе в предвкушении неземного наслаждения клиенту, что есть силы вколола ему иголку в мягкое место.
– Ой! – вскрикнул он от боли и неожиданности. – Что это было?!
– Ленин капут, – пояснила Яна, введя лекарство и вынимая шприц, – русский юмор тоже.
– Ты что сделала? – испугался клиент.
– Столбняк, – снова с охотой пояснила Яна, – страшное заболевание, биологическое оружие, разработанное русскими. Такое страшное и опасное, что не нашлось добровольцев, которые хотели бы уйти из жизни таким способом, даже среди тех неизлечимых больных, которые каждый день молят о смерти.
Мужчина побледнел и в момент покрылся липким потом.
– За что это мне?!
– За все мои унижения… – туманно ответила Яна, рассматривая пустой шприц.
– Я первый раз вижу тебя! Какие унижения? Я схлопотал по лицу и лежу голый со столбняком в заднице, а ты сидишь одетая, пьешь мое вино и ешь мой виноград! Где справедливость?!
– Это неважно! Черная метка выпала на тебя!
– Я умру? – заплакал клиент, который, глядя в сосредоточенное лицо Яны, почему-то верил ей безоговорочно.
– Возможно… – хмуро проговорила Яна, – где телефон?
– Вон… – Дрожащей рукой мужчина указал на прикроватную тумбочку, выполненную в восточных мотивах.
Яна сняла трубку и набрала международный код России и телефон Ричарда. Когда на другом конце провода раздалось его хриплое «Алло», Яна почувствовала легкое головокружение и настоящее сердечное недомогание.
– Дик?! Дик, это я – Яна! – радостно сообщила она.
– Я плохо слышу тебя, – спокойно ответил ей Ричард.
– Это не новость, ты в последнее время всегда плохо слышал меня, – парировала Яна, – но я звоню не для того, чтобы снова поругаться, я хочу сообщить, что я в Чехии!
– Где? – переспросил Ричард.
– В Чехии. Мне больше некому позвонить. Я попала в пренеприятнейшую ситуацию!
– Знаешь, я этому не удивлен, – произнес Ричард.
– Не юродствуй, я говорю серьезно! Подонки отняли у меня паспорт, деньги и заставляют заниматься проституцией… Что мне делать?! – издала вопль отчаяния Яна, обращенный к бывшему мужу.
Повисло гробовое молчание, видимо, Ричард обдумывал сложившуюся «неприятную ситуацию».
– Дик, ты слышишь меня?! Что мне делать?! – повторила свой вопрос Яна. – Передо мной на кровати лежит голый мужчина с прививкой от бешенства (ею я на какое-то время вывела его из строя), а у входа в дом сидит горилла, которая живой меня не выпустит!
– Яна, – спокойно произнес Ричард с нотками тревоги за нее в голосе, чем несказанно порадовал Яну, – вызови полицию.
– Это исключено! Эти гады…
– Не ругайся.
– Ну, хорошо. Эти люди подловили меня! Они заявят в полицию, что я украла перстень из старинного замка и что я распространяю наркотики у них в стране! Здесь не любят русских! Ты же знаешь, что я ни на что такое не способна! – захныкала Яна.
– Какой перстень? – не совсем понял, о чем говорит Яна, Ричард.
– Это долгая история, а у меня нет времени! Я тут заснула в музее на княжеском ложе, будь оно неладно! Если я подключу к этому делу полицию, тогда ты не увидишь меня еще добрых лет десять! Хотя, может быть, тебе этого и надо?
– Не говори глупостей! Это в первую очередь не надо нашему сыну! – оборвал ее Ричард и добавил: – Яна, ты хоть кого-нибудь знаешь в этой стране? Ты же к кому-то ехала туда?
– Нет… – плаксиво ответила Яна, – кроме князя Франтишека и княгини Элеоноры Марии Штольберг, и то… понаслышке… Что мне делать?!
– Не раскисай! Думай! Где ты была?! Что делала?! Не может быть, чтобы ты со своим характером не успела с кем-нибудь познакомиться!
– Да я только вчера приехала. Я разговаривала только… Стоп! Ко мне неплохо отнесся один парнишка – официант в кафе! Я думаю, что он меня запомнил.
– Вот!! Сделай все возможное и невозможное, чтобы добраться до него и попросить о помощи! – посоветовал ей бывший муж.
– Но как?! Я же не выйду из дома!
– Яна, думай! Это твой единственный шанс! У тебя хватило ума попасть в такую нелепую ситуацию, и я думаю, что хватит сообразительности, чтобы выпутаться из нее! Ты не должна мне звонить, тем более что я нахожусь за тысячи километров и все равно не смогу тебе реально помочь!
– Дик, ты не можешь быть таким черствым! А если со мной что-нибудь случится? Мы же друг другу не чужие люди!
