поклюет наши трупы.
– Типун тебе на язык, предсказательница ты наша, – отмахнулся глава семейства.
– Здорово его кто-то по голове приложил, – между тем озабоченно проговорила Надежда, промокая рану на голове князя, начавшего свое знакомство с Россией весьма неудачно.
Надежда склонилась над его лицом и понюхала.
– Чем это от него так пахнет? Какой-то гадости напился, что ли?
Лида нагнулась над бледным лицом молодого мужчины.
– Ну вы и темные люди, предки! – фыркнула она. – От него пахнет дорогой туалетной водой.
– Ее пьют? Зачем дорогую-то покупать, деньги девать, что ли, некуда? – оживился Тихон.
– Ну ты даешь, батя! Это чтобы пахло приятно! У меня был ухажер из города, он тоже душился такой водой. А этот парень, похоже, и не пьяный вовсе, просто сильно избитый. По крайней мере, вашим перегаром, батя, от него не разит, – громко сказала Лида, снова краснея.
– Все придумают что-нибудь эти городские, – недовольно произнес Тихон, словно расстроившись, что помогает не собрату по несчастью.
Карл застонал и начал что-то говорить в бреду на чешском языке вперемешку с английским.
– Что это он?! – испугалась Надежда. – Это на каком он языке лопочет?! Вы кого в дом принесли, ироды?!
– Этот парень что – не русский? – всполошилась Лида. – Точно, батя, он – шпион!
– Цыц, бабы! – гаркнул Тихон. – Насмотрелись фильмов про Штирлица! Че в наших местах шпионить-то? Самогонный аппарат если только искать! Кем бы он не был – человек есть человек! Может, по нему сейчас с ума сходит жена, мать, дети?! А как же дружба между народами?
Карлу перевязали голову, внесли в парилку и начали растирать тело жиром и спиртом. Постепенно в ледяные конечности вернулась кровь, щеки Карла порозовели, а из легких вырвался сухой кашель.
– Все-таки застудился, – вытерла пот со лба тыльной стороной ладони Лида.
– Так, бабы, открывайте ему рот, я туда двести граммов самогонки волью, и все как рукой снимет! – распорядился Тихон.
После проведенных внешних и внутренних процедур Карла завернули в простыню и отбуксировали в избу. Его сознание выбраться из темной ямы не могло, то ли от потери крови, то ли от ударной дозы самогона. Только на следующие сутки Карл открыл глаза и увидел довольное лицо пожилой женщины.
– Ну что, очнулся, сокол? А то мы уже решили, что ты вечно спать будешь. Ты хоть понимаешь, о чем я толкую? Все лопотал на непонятном языке чего-то. Если понимаешь, кивни головой.
Карл провел языком по сухим губам и ответил:
– Я понимаю вас… Где я? Какой сегодня день? Что со мной?
– Ничего не помнишь? – участливо спросила женщина.
– Сейчас выпьем по сто граммов, и память сразу вернется, – раздался мужской жизнерадостный голос.
Карла тут же затошнило. Женщина подбоченилась и сердито посмотрела на появившегося мужика с косматой бородой.
– Отстань от человека! Выпить да выпить, одно на уме! Не слышишь, он говорит как-то странно, небось точно – иностранец. А они не привыкли пить такими дозами, как ты пьешь.
– Да ладно, – махнул рукой мужчина. – Его мой спирт и спас-то от воспаления легких, не иначе как.
– Говорю, дай человеку сначала поесть. Больше суток же не ел ничего. Ты лежи, милок, а я сейчас что-нибудь соображу на стол, – сказала женщина и засуетилась, бегая по избе.
Вскоре Карл в какой-то холщовой рубашке, которая была явно ему мала в плечах и нещадно трещала по швам, с перевязанной головой сидел за столом вместе с хозяевами дома. Они по очереди представились своему незваному гостю.
– Карл, – ответил он им.
– Имя странное… ты иностранец? – поинтересовалась Надежда, наливая ему большую тарелку щей из квашеной капусты.
– Чех…
– Ты часом не шпион? – озабоченно спросил Тихон, косясь на бутылку с самогоном, стоящую на окне.
– Нет… я приехал в гости.
– И кто же так отдубасил человека?! – всплеснула руками Надежда.
– Я до места не доехал, меня обокрали… – поморщился Карл и рассказал хозяевам дома, что с ним произошло.
– Вот сволочи! – выругался Тихон. – Чуть не убили иностранного гостя! Что теперь о нас в другой стране думать будут!
– А ничего не будут, – подбоченилась Надежда. – Плохие люди они везде есть. Бандиты они и в Африке бандиты. Скажи спасибо, милок, что жив остался.
– Спасибо вам, – сказал Карл, – только мне вас и отблагодарить нечем, все деньги пропали, но мой паспорт был в кармане брюк…
