Сначала я не ответила, и стыд залил мне щеки, а удары сердца ранили грудь.
Затем я воспротивилась и сказала: «Нет. Нет». И отвернулась, а поцелуй не достиг моих губ и любовь — сжатых колен.
Тогда он попросил прощения. Он целовал мои волосы, и я чувствовала его опаляющее дыхание, а он ушел… Теперь я одна.
Смотрю на опустевшее место, на пустынный лес, на истоптанную землю…
И я разбила в кровь свой кулак и задушила крик в траве.
Непрерывный сон
Я сплю совсем одна, словно куропатка, в вереске… Легкий ветерок, шум воды, нега ночи удерживают от пробуждения.
Я сплю, беспечная, и просыпаюсь, крича. И я борюсь и плачу, но уже поздно… Да и что могут руки ребенка?
Он же не оставляет меня. Напротив, еще нежнее, он держит меня в объятьях и прижимает к себе. А я ничего не вижу в мире: ни земли, ни деревьев, а только — свет его глаз.
Тебе, победоносный Кипр, я посвящаю этот дар, влажный от росы, остатки боли девственницы — свидетельство моего сна и сопротивления.
Песня
Когда он пришел — я спрятала лицо в ладони. А он сказал: «Ничего не бойся. Кто видел наш поцелуй? Ночь да луна».
— И звезды, и первая заря. Луна, отражаясь в озере, сказала о нем воде под ивами. Озерная вода доверила тайну веслу.
Весло передало ее лодке, а та сказала рыбаку. Увы! Увы! Если бы то было все! Но рыбак рассказал все одной женщине.
Рыбак поведал все женщине: мой отец, моя мать и мои сестры узнали об этом, и вся Эллада вскоре узнает.
Билитис
Женщина, закутанная в белую шерсть. Другая, облаченная в шелк и золото. Третья, увитая цветами, зелеными листьями и виноградом.
Я же всегда обнажена. Возлюбленный мой, возьми меня такой, какая я есть: без платья, украшений и сандалий. Вот Билитис, единственная.
Волосы мои черны своей чернотой, губы — красны своей краснотой. Локоны колышутся вкруг меня, свободные и круглые, словно перья.
Возьми меня такой, какой сотворила мать в далекую ночь любви, и если я еще нравлюсь тебе, не забудь сказать об этом.
Клятва
Когда река поднимется к вершинам гор, покрытым снегами; когда посеют ячмень и пшеницу в подвижные борозды моря; когда сосны станут рождаться из озер, а кувшинки — из скал, когда солнце почернеет; когда луна упадет на траву, тогда, только тогда я возьму другую женщину и позабуду тебя, Билитис, душа моей жизни, сердце моего сердца.
Так мне сказал он, так мне сказал он. Какое мне дело до остального мира, где живешь ты? Безрассудное счастье. Что может сравниться со счастьем моим?!
Ночь
Теперь его разыскиваю я. Каждую ночь, крадучись, я ухожу из дома и иду по длинной дороге до луга, чтобы видеть его спящим.
Несколько раз я долго и молча глядела на него, счастливая лишь оттого, что вижу его, и я приближала свои губы к его губам, чтобы поцеловать его дыхание.
Затем, внезапно, я простираюсь на нем. Он просыпается в моих объятьях и не в силах подняться из- за моего сопротивления. Он уступает и смеется, и обнимает меня. Так мы играем ночами.
Первая заря, о злой свет. Ты? Уже? В какой темной пещере, на каком подземном лугу могли бы мы долго любить друг друга, позабыв о тебе?..
Колыбельная
Спи. Я попросила тебе игрушек из Сарда и одежду из Вавилона. Спи. Ты — дочь Билитис и Царя восходящего солнца.
Леса — дворцы, что построены для тебя одной, и я отдаю их тебе. Стволы сосен — колонны, высокие ветви — своды. Спи.
Чтобы не разбудить тебя, я продала солнце морю. Ветер от крыльев голубки легче дыхания твоего.
Моя дочка, плоть от плоти моей, ты скажешь, как проснешься: хочешь ли ты равнину, или горы, или луну, или белый кортеж богов.
