Николь. Никогда! И пока она жила в Лондоне, наслаждаясь свободой, Шелдон растрачивал трастовые фонды обеих сестер. А для Николь он нанял няню, оставив девочку практически без помощи.
Тамсин следовало бы обо всем догадаться. Она должна была бы защитить сестру...
— Мы почти приплыли.
Ее красивый похититель подошел к окну.
— Куда?
— В Андалусию. Ко мне домой.
Испания! Надежда затеплилась в душе Тамсин. Испания означает землю под ногами, цивилизацию... и свободу! Она могла бы сесть на поезд и уже к полуночи вернуться в Марокко.
Мужчина резко развернулся, и Тамсин опустила глаза, боясь, что он по лицу догадается об ее планах.
— Скажи, сеньорита Уинтер, ты говоришь по-испански?
— Нет, — соврала Тамсин. — А вы?
— Разумеется, говорю. Но моя мать была американкой. После ее смерти я шесть лет жил в Бостоне. Я буду говорить с тобой по-английски.
— Тогда объясните мне на английском, зачем вы похитили меня.
— Уже скучаешь по жениху? — холодно бросил мужчина.
Сбитая с толку Тамсин замялась.
— Нет... то есть да. — Она набрала в легкие побольше воздуха. — И скучаю ли я по нему или нет, это к делу не относится. Я обещала выйти за него замуж, и я должна сдержать слово. У некоторых людей существует такое понятие, как честь.
В глазах мужчины промелькнуло нечто странное, но тут же исчезло.
— Значит, ты признаешь, что не любишь его?
— Я так не говорила.
— Да, но Азиз аль-Магриб имеет репутацию жестокого тирана. — Взгляд его темных глаз неторопливо двигался по ее фигуре. — Неужели ты настолько меркантильна, что богатство Азиза заставило тебя стать его невестой?
Тамсин не собиралась обсуждать с чужим человеком причины своего замужества.
— Если, зная репутацию Азиза, вы все-таки решились похитить меня, то вы просто глупец. Он убьет вас.
Незнакомец сел на кровать. Близко. Слишком близко. Тамсин хотела отодвинуться, но не смогла подтянуть к себе покрывало. Никогда еще девушка не позволяла ни одному мужчине видеть ее в нижнем белье, и сейчас она тоже не собиралась этого делать. Особенно если близость мужчины вызывала у нее такие странные сексуальные реакции.
Тамсин открыла рот, собираясь потребовать, чтобы он ушел, но тут их глаза встретились.
Назвать его красивым недостаточно, решила Тамсин. Римский нос, высокие скулы, четкие линии подбородка, серые выразительные глаза, загорелая кожа, черные вьющиеся волосы. Просто совершенство! А к тому же и тело красивое, атлетически сложенное. Такой легко сломит сопротивление любой женщины. Он явно мог сделать с ней все, что ему заблагорассудится. И эта мысль привела Тамсин в ужас.
Мужчина протянул к ней руку. Девушка замерла в ожидании удара, но он лишь опять погладил ее по щеке.
— Я так долго этого ждал. — Его прикосновение было нежным, заботливым, словно Тамсин была дикой лошадью, которую он должен был подчинить своей воле. — Целую вечность.
— Ждал чего? — переспросила она.
— Тебя.
— Меня? — Тамсин почти пожалела, что он не ударил ее. Она бы знала, как себя вести. А вместо этого она дрожит от его прикосновений. Ему даже не нужно грубой силы. Стоит этому человеку коснуться ее кончиками пальцев, как она уже готова согласиться на все его требования. А он всего лишь погладил ее по щеке. А что будет, если он начнет ласкать ее груди, целовать в губы?
Тамсин отвернулась.
— Зачем ты меня похитил? И что ты со мной собираешься делать?
— Ты мой трофей, Тамсин. — Он склонился к ее уху: — И я хочу узнать, так ли сладка месть...
Губы мужчины касались ее уха, и дыхание обжигало кожу, вызывая мурашки по телу.
— Пожалуйста, — прошептала девушка, сама не зная, чего просит. Она чувствовала себя так странно! Напряженно и расслабленно одновременно.
Незнакомец коснулся ее уха, медленно погладил шею, а затем наклонился и завладел ее губами.
Его поцелуй был жадным, требовательным. Его язык играл с ней, дразнил. Тело девушки тотчас обдало жаром, она невольно обвила руками его плечи, а когда он глубже проник языком в ее рот, запустила пальцы в его густую шевелюру.
— Журналисты несправедливы к тебе, — шепнул он, оторвавшись от ее губ. — Из-за таких женщин, как ты, мужчины в старые времена начинали войны.
Девушка со вздохом взглянула вниз... и пришла в ужас. Во время поцелуя она выпустила покрывало из рук, и оно упало до пояса. Его глаза смотрели на ее грудь и живот, на возбужденные соски, торчащие сквозь тонкий шелк.
И прежде, чем Тамсин успела накрыться, незнакомец грубо притянул ее к себе.
Тамсин не сопротивлялась. Не могла. И когда он принялся целовать ее и ласкать, она, потеряв над собой контроль, запустила руку под его рубашку и пробежала пальцами по широкой мускулистой груди. Мужчина простонал и потянулся к застежке ее лифчика.
Их прервал стук в дверь.
Незнакомец отстранился. Тяжело дыша, несостоявшиеся любовники посмотрели друг на друга.
И тут выражение его лица снова изменилось.
— А ты хороша. — В его голосе слышалось чуть ли не обвинение.
Хороша? Как будто это она пыталась соблазнить его!
Мужчина подошел к двери и открыл ее. На пороге стояла молодая женщина.
— Одежда для сеньориты, патрон, — сказала она по-испански и ушла.
Повернувшись к Тамсин, мужчина бросил ей черное платье и туфли на высоких каблуках.
— Вот. Ее зовут Мария, это она раздела тебя. Одежда должна подойти,
— Т-ты уходишь? — пробормотала девушка, растерявшись.
С минуту незнакомец со злостью смотрел на нее. Потом, не удостоив девушку ответом, повернулся к двери.
— Подожди, — остановила его Тамсин. Она чуть не расплакалась. — Это все, что ты можешь мне сказать? Ты украл меня в день мой свадьбы, вывез в открытое море, целовал меня, а теперь собираешься уйти, ничего мне не объяснив?
Незнакомец напрягся. И внезапно ненависть исказила прекрасные черты его лица.
— Очень хорошо. Я объясню тебе. Что ты спрашивала? Мое имя? Маркос Рамирез. Чего я от тебя хочу? Все просто, мисс Уинтер. Я намерен уничтожить твоего жениха и всю твою семью, а ты поможешь мне в этом.
ГЛАВА ВТОРАЯ
Возможно, следовало позволить Райесу самому похитить Тамсин.
Маркос взглянул на девушку, сидевшую рядом с ним в «роллс-ройсе», который вез их в сторону города.
Она упорно молчала. Ну и хорошо! Несколько часов назад она требовала, чтобы ее отпустили, так как ей, видите ли, нужно вернуться и выйти замуж за Азиза аль-Магриба. А потом, видимо догадавшись, что
