«Язык», то есть Джордж, только-только пришедший в себя после предыдущего пленения, решил не прибегать к помощи лифта и спокойно спуститься по лестнице пешком, восстанавливая душевное равновесие и обдумывая, что же делать дальше и как оно в жизни-то бывает. Но поскольку в жизни бывает и не такое, то на очередной лестничной площадке его окружили уже не тролли, но гоблины, начали доставать дурацкими вопросами, обещали надавать по шее и набить морду (что после кровожадных посулов лидеров «Народного покоя» напоминало детский лепет и жалкую пародию). Наконец, парням надоело разговаривать с «этим отморозком», и они пинками загнали его в ближайшее пустое помещение, усадили на очередной стул и крепко привязали к нему грубой бечевкой, видимо оставшейся здесь с того времени, когда в этом офисе мучили кого-то его последние арендаторы.
– Не, парни, это не тот, кто нам нужен! – разочарованно протянула Галина, скептически оглядев Джорджа. Человек с таким тусклым, лишенным всякого интереса к жизни взглядом шемобором не мог быть по определению.
– Да? А кто нам нужен, вы же не сказали! – раздался из толпы растерянный голос.
– Баба нам нужна! – строго сказала Галина. – Иностранка. Перекрашена в рыжий цвет. Крупная такая, рослая, цвет лица – здоровый, кулачищи – пудовые, по-русски говорит без акцента. По-французски тоже говорит, только вы не поймёте всё равно.
«Анна-Лиза! – понял Джордж. – За что, почему? Только из-за того, что она – иностранка? Как хорошо, что она уехала по делам».
– А за что вы этого парня-то связали? – спросил Лёва. – Сопротивлялся он, что ли?
– Да вот как раз не сопротивлялся. Подозрительно это! Другой, бывало, так сопротивляется, так сопротивляется, что даже отпустишь его, а то вся морда в крови уже, а он продолжает сопротивляться. А этот как будто задумал чего!
– Отпустите этого земноводного, – распорядилась Марина, царственно указывая на пленника. Народопокойцы не осмелились ей перечить и, отталкивая друг друга, кинулись освобождать Джорджа. Тот с уже привычной неторопливостью поднялся со стула, хрустнул запястьями, убедился, что все кости целы, и, не взглянув на своих мучителей и не поблагодарив спасителей, величественно покинул очередной офис. Впрочем, на этот раз он не стал искушать судьбу и медленно спускаться по лестнице, а стремительно направился к лифту – надо было найти Анну-Лизу и предупредить, что за ней охотится целая банда весьма сомнительных поклонников.
После того как договор подписан и сдан на руки исполнителям, все хорошие шемоборы некоторое время ощущают абсолютную душевную гармонию и полное единение с миром. Им даже иногда кажется, что пора завязывать с этим опасным ремеслом. Но стоит только новому дельцу замаячить на горизонте – и шемобор вновь полон сил и решимости.
Дмитрий Олегович, весьма довольный своей импровизацией, сидел в кофейном зале «Квартиры самурая» и размышлял о том, как здорово было бы вернуться к прежней профессии. Стать психологом, помогать людям, попавшим в безвыходные ситуации. Кажется, он уже дошел в своих мечтаниях до того, чтобы бесплатно консультировать самых трудных подростков в самых неблагополучных районах, как вдруг за столик рядом с ним плюхнулась Анна-Лиза и молча показала ему шесть пальцев.
Дмитрий Олегович показал ей в ответ десять пальцев и миролюбиво произнёс:
– У меня больше. Я выиграл.
Но вышло так, что выиграла всё-таки Анна-Лиза. И – что особенно досадно – решила на этом не останавливаться.
– Когда я скинула договора, куратор меня очень похвалил. И посоветовал вспомнить о моих родственных.
– Ну, ещё бы, – фальшиво улыбнулся Дмитрий Олегович, – такое дело провернула. Можно и отдохнуть на лоне природы, в деревне. Где чистый воздух и парное молоко.
– Я тоже так подумала. Только какому чёрту нужны эти родственные?
– И ты решила им не звонить?
– Решила. Но позвонила. Вот только что наточила лясы брату Тимо. Горе-то какое – наш папаша умер и наследства никому не оставил.
– Сочувствую.
– Кому, папаше? Нечего ему сочувствовать, он на том свете поместится не хуже, чем на этом. Зато братья вот-вот отравят друг друга. Так думает Тимо.
– Ужасно милые братья! Где они живут? Я бы с удовольствием познакомился с представителями этого чудесного семейства и, может быть, даже принял чью-то сторону.
– Руки прочь от моих родственных, – нахмурилась Анна-Лиза. – Тимо занят, точка. Остальные всегда были не такие целенаправленные, где уж им мечтать мечтания!
– Ну ладно, брат – это святое, – согласился Дмитрий Олегович, проведя в уме некоторые подсчёты. – Раз ты точно знаешь, что твой Тимо чего-то там хочет…
– Не чего-то, а всё наследство накарманить он хочет! Просил меня привезти хорошего крючкотворщика!
– Из меня получится неплохой юрист, – тут же приосанился Дмитрий Олегович. – Подписываем договор, деньги пополам.
– Димсу, это же мой брат! Имей совесть! Две трети мне, одну – тебе, не больше!
– Брат, говоришь? Совесть, говоришь? А вдруг там ещё какой-нибудь брат мечтает о том же самом? Можно устроить честное соревнование – и пусть договор и все деньги достанутся сильнейшему.
– Я тебе шею сверну, по праву сильнейшего! – рассвирепела Анна-Лиза. – Лучше мне не перечь и через дорогу не вставай!
– Я серьёзно говорю – либо деньги пополам, либо я не гарантирую, что именно Тимо станет наследником.
– Да подавись ты моими честными деньгами. Но это должен быть именно Тимо.
– Так любишь этого братца?
– Да. Тимо я ненавижу больше всех.
– Когда выдвигаемся? У меня, впрочем, есть в этом городе кое-какое дельце. Но оно вполне может подождать.
– Какое сходное диво! Но и мой тоже может подождать. Значит?
– Значит, дорогуша, нас ничто здесь не держит. И нужно только спросить у старины Джорджа, куда он спрятал твой джип. Ведь там, куда мы едем, маскировка тебе уже не понадобится.
– Да огнём оно гори! – отмахнулся от своих террористов Костыль. Особо борзых товарищей они уже порешили, остальные готовы были на любое сотрудничество, лишь бы им оставили жизнь. И Костыль понимал, что эти слабаки ему пригодятся – ведь за каждым из них была группировка, а каждая группировка была потенциально способна на такую вот резню. Но его ребята, крайне полезные и зоркие в любой драке, в остальное время не видели дальше своего носа. Они хотели продолжения побоища, а их почему-то остановили в самый разгар веселья, лишили самого вкусного. И тут один из бойцов вспомнил, что во дворике есть какой-то буржуйский ресторан, в котором тоже можно устроить грамотную заварушку, а Костыль брякнул первое, что в голову взбрело.
Слово главного – закон. Весело заполыхали бумажные перегородки, славно занялась крыша. Все обеденные залы заволокло серым едким дымом. Началась эвакуация посетителей и персонала под руководством Алексея Яковлевича.
– Готово, начальник, пылает, – отрапортовали бойцы. Костыль только за голову схватился, беззвучно выругался, но поздно – слова назад не возьмёшь, огонь обратно в спичку не загонишь. Пришлось его бригаде, при помощи здоровяка Данилы, перетаскивать уцелевших народопокойцев в свой схрон. А то уж больно интересная беседа началась, а тут ищут пожарные, ищет милиция, шум, суета, сейчас ещё ОМОН для полного счастья прибудет – и уж он-то найдёт всех, будьте уверены.
На вой пожарной сирены среагировали и сёстры Гусевы, прочёсывавшие офис за офисом в поисках Анны-Лизы. Бродившие за ними по пятам слегка потерянные молодчики вопросительно взглянули на своих предводительниц – мол, чего делать будем? Драпать, продолжать ходить туда сюда или чего ещё?
– Ноги в зубы – и вниз! – скомандовала Галина. Что бы там сейчас ни происходило, но это было важнее поисков шемоборского подполья.
