— Всякому известно, что показания умалишенного человека не могут быть признаны доказательством.
— Ну тогда, — сказал Зете после паузы, — я добьюсь получения доказательств по радио. Я требую, чтобы такую возможность вы представили мне при первом же выходе в эфир.
— Герр Зете! Я искренне желаю, чтобы вы успешно доказали свои права. Однако я обязан заявить вот о чем: если бы вы и доказали, что алмазы принадлежат вам, они должны храниться не у вас. По крайней мере, до определенного времени.
— Может быть, вы разъясните это?
— С удовольствием! Вам приходится отлучаться, — Рестон показал пальцем вверх. — Нет, нет! Я и не подумаю, что, имея с собой алмазы, вы оставите нас. Нет! Но все же они вам… так сказать… могут принести неприятности.
Шариф и Махмут заметили, что люди смотрят на Зете с плохо скрываемой насмешкой.
— В таком случае, — спокойно сказал 3ете, — дайте мне опись камней.
— Это мы сделаем, — с иронической улыбкой ответил Рестон. — Но, может быть, сначала надо вашего двоюродного брата проводить в последний путь?
Все вдруг вспомнили, что покойник с ними рядом, и постарались принять скорбный вид.
АНДРЕЙ
Место Шульца занял Андрей. Он и вправду не был каким-то Гансом или Джоном. Это было ясно уже по тому, что Зете обычно разговаривал с ним на русском языке.
Он был темнолиц, скуласт. Но кто он по национальности? Ребята подозревали, что Андрей понимает башкирский язык.
Они давно уже приметили его. Этот невысокий человек, с небритым и хмурым лицом, небольшим горбом на спине, чаще всех приходил принимать кварцевые ванны.
Из слов Зете ребята догадались, что он иногда и раньше помогал Шульцу вести хозяйство. Однако Андрей оказался не очень способным в этих делах.
За каждый пустяк он грубо ругал ребят. Иногда его ругань прерывалась удушающим кашлем.
Когда обед был приготовлен, Андрей нажал одну из кнопок на стене и сказал:
— Мальчики, вы посадили рассаду? Не посадили? Что же вы до сих пор… — тут его прервал продолжительный кашель. — Чего стоите, дармоеды! Идите немедленно!
— Дядя Андрей! А какую рассаду посадить? — спросил Шариф.
Андрей растерялся. Это можно было узнать лишь в специальной тетради Шульца. Ребята, конечно, знали, что посадить и как посадить, знали и о тетради, о существовании которой Андрей и не подозревал.
— Вон отсюда! — снова закашлял он.
Обрадованные ребята ушли в свою спальню и занялись расшифровкой найденных бумаг. Решили читать только те слова, в которых больше знакомых букв. Распознав эти слова, они узнают и незнакомые буквы. И тогда сумеют прочитать все.
Прошло около часа, а ребята узнали лишь несколько новых букв и прочитали около пятнадцати слов в разных строчках письма.
— Хватит пока, — сказал Махмут, вспомнив, что им пора идти обедать. — Бумаги у нас никуда не денутся. А вот…
— Что «вот»?
— Фонарь…
— Какой фонарь?
— Спрашиваешь еще! Какой бывает фонарь! Осветительный… Шульц умер, а завещания так и не успел написать. Ведь он умер внезапно. Если бы написал, алмазы, может быть, он завещал бы Зете. Потому что Зете нужны алмазы. А нам нужен фонарь.
— Думаешь, фонарь завещал бы нам! — усмехнулся Шариф.
— А больше кому он нужен? У остальных есть фонари. Конечно, нам! В общем фонарь я припрятал!
— Ну?! Почему же сразу не сказал? Махмут, ты гений!
Издали послышался кашель Андрея. Он шел к ним. Ребята перестали шептаться.
— Заставляете ждать? — спросил он сердито. — Подумаешь, бояре!
В столовой уже никого не было. На столах в беспорядке валялась немытая посуда. Андрей указал им место за столом.
— Дядя Андрей, мы обычно кушали там, у себя…
— Сопляки! Каждое мое слово — для вас закон!.. Ладно, идите! Только быстро! Я еще проучу вас!
За дверью Шариф горячо спросил друга:
— Где спрятал фонарь?
— Спрятал так, что и достать трудно.
— Где, где?
— За холодильником есть углубление за камнем. А камень-то сидит не очень плотно. Вытащил камень и засунул туда фонарь. А там какая-то пустота, и фонарь скатился вниз. Рукой не достать.
— Достанем!
— Теперь послушай… Когда Пугало глаза закатил, Зете дал ему что-то выпить.
— Лекарство?
— Да еще какое! Сам же видел, как быстро старик поправился!
— Неужели яд? Не может быть! Они же двоюродные братья! Нет, не может быть!
— Не веришь? Не надо. Но я не могу доказать: трупа не вскрывали…
— Звери, а не люди!
После обеда Андрей не давал ребятам ни минуты покоя. Чтобы они ни делали, он ругал их, называл лентяями и тупицами.
Уши ребят отдохнули, лишь когда пришло время ужина.
Друзья заметили, что сегодня ужин кончился раньше, чем обычно. Люди выходили из столовой мрачные и недовольные.
Стукнув дверью, вышел Зете, за ним выскользнул испуганный Андрей.
— Раз не умеешь готовить, не надо было проситься в столовую! — желчно говорил Зете. — Руду копать — «плечи болят», груз таскать — «одышка», «под водой нет сил работать!» Как быть с тобой? Ведь учли твое положение, пожалели: дали работу здесь. Все равно никакого толку!
— Герр Зете!..
— Слушай, когда говорят! Люди целый день работали. Пришли усталые. А ты что им приготовил?
— Я…
— Молчи! Я отправлю тебя руду копать!
— Герр Зете! Мальчики же…
— Мальчики? А ты для чего? Глаза где у тебя были?
Голова Андрея опускалась все ниже и ниже:
— Герр Зете! Простите меня!
— Если хоть раз увижу какой-нибудь беспорядок, пощады не жди! — вдруг увидев в огороде ребят, Зете прибавил: — Во всем должен быть полный порядок. Все надо делать хорошо и аккуратно. Расточительности не должно быть. Ну-ка посмотрим, что здесь сегодня сделано.
Зете и Андрей пошли рядами полок.
— Вас ист дас?[4] — вдруг крикнул Зете.
Ребята подбежали к нему. Он стоял рядом с рассадой капусты. Несколько листков почернели и поникли.
