— Черный огонь на город сброшу я.
— Почему?!
— Это мой город. Если ты сожжешь его — ты станешь врагом. Чужим, который пришел со своей правдой. Не обижайся!
— А если ты сожжешь город?
— Я буду предателем. Только я предам не город и не людей, потому что я их люблю. Я нашу жизнь предам. Если у нас ничего не получится — я предателем и останусь. А если получится и жизнь изменится, я буду мятежником, бунтарем.
— Революционером, — подсказал я. — Лэн, а как же Тьма?
— Потерпит, — зло сказал Лэн. — Данька, ты согласен?
— Давай вначале добудем Черный огонь. Потом решим.
— Ладно, — легко согласился Лэн. И замолчал.
— Тебе страшно?
Лэн поерзал, а потом признался:
— Темно. Я раньше не боялся темноты, честное слово. А сейчас она… словно притаилась перед прыжком.
— Знаешь что, — сказал я. — Ложись здесь и спи.
— Правда?
— Правда.
Лэн с готовностью растянулся на кровати и повеселевшим голосом сказал:
— С тобой не страшно… Я хотел Котенка к себе позвать, а он сидит внизу и книжки читает.
— Грамотей… — согласился я. — Лэн, у нас завтра вылет, не проспать бы.
— Я рано просыпаюсь… — сонно сообщил Лэн. — Спокойной ночи.
— Спокойной ночи.
Я тоже закрыл глаза и лег. Рядом ровно дышал Младший, тишина стояла мертвая. Спокойной ночи… Привычное старое заклинание, может, еще первобытные люди желали друг другу перед сном спокойной ночи. И верили, так же как и мы, что пожелание спасет от любых бед.
Интересно, а когда я буду кидать на город колбы с Черным огнем, кому-нибудь поможет «спокойная ночь»?
Что бы ни говорил Лэн — ему нельзя сжигать город.
3. Черный огонь
Котенок высунул голову из-под воротника Крыла и недовольно спросил:
— Долго еще тянуть будем?
Я не ответил. Мы парили над башней Летящих уже с полчаса и никого не могли заметить. Пару раз Лэн пикировал вниз, кружил вокруг башни и вновь поднимался. Будь там много Летящих, они бы не удержались и бросились в погоню.
— Данька! — потребовал Котенок.
Посмотрев на Лэна, я качнул Крылом и начал снижаться. Башня медленно росла — словно не мы спускались, а скалы вспучивались нам навстречу.
Обычно Летящие ставят свои башни возле озер, рек или болот. Не то чтобы им очень нужна была вода… то ли традиция, то ли ихние представления о красоте.
Эта башня стояла посреди скал, а водой поблизости даже не пахло. Ее называли Круглой, хотя чем она была круглее остальных, никто объяснить не мог. Именно сюда пришел бывший Старший Лэна, Керт, когда решил стать Летящим. Наверное, потому Лэн и предложил напасть на нее.
Мы опустились на открытую площадку в самом верху башни. Три тонких каменных столбика поддерживали над площадкой деревянный колпак крыши, похожий на китайскую шляпу. Доски прогнили, на площадке валялся какой-то мусор, в углублениях скопилась вода. Ведущий вниз люк был полуоткрыт.
— Неряхи, — презрительно сказал Котенок, выбравшись у меня из-за пазухи и спрыгнув на пол. — Позорники… Ребята, стойте здесь, я пойду первым.
— Почему? — больше для порядка поинтересовался я. Мне было страшно.
— В меня труднее попасть, — объяснил Котенок. — Ждите.
Он спрыгнул в люк, не спланировал, а именно спрыгнул. Шерстка его пылала — прятаться смысла не было, а вот напугать Летящих Свет мог.
Не сговариваясь, мы с Лэном вытащили мечи. Ножны Настоящего меча пустовали, и это чуть-чуть успокаивало. Значит, большой опасности нет.
— Спускайтесь, — пискнул снизу Котенок.
Комната, где мы оказались, тоже была пустой и захламленной. Мусор, следы высохших луж, Какие- то тряпки… несколько мечей без ножен. Лицо Лэна вдруг дрогнуло, он протянул руку:
— Это меч Керта…
Меч как чем, подлиннее моего и с кроваво-красным камнем на рукояти. Я осторожно поддел его ногой, сталь звякнула.
— Тише! — зашипел Котенок, вглядываясь в темноту винтовой лестницы, уходящей вниз.
Мы замерли, но опасности, похоже, не было. Котенок просто вслушивался в тишину.
— Это хороший меч, — прошептал Лэн мне на ухо. — Лучше твоего. Хочешь его взять?
— У меня есть хороший меч, — так же тихо ответил я. — Этот слишком тяжелый.
— Пошли! — Котенок побежал вниз по ступенькам. Мы двинулись следом, ориентируясь на идущий от него свет. В помещении очки помогали плохо, а Настоящее зрение мне использовать не хотелось.
— Странно, почему не горят факелы, — шепнул Лэн.
— Может, башня пуста?
Лэн с сомнением пожал плечами.
— У них вечно башен не хватает. Они предпочитают жить просторно…
Лестница привела нас в круглую комнату где-то на середине башни. Котенок спрыгнул на пол — и застыл на месте. Почувствовал неладное, я бросился к нему.
У стены стояла кровать — самая обыкновенная, застеленная белой простыней. На ней, глядя в потолок, лежал Летящий в черном комбинезоне. Одна рука свешивалась на пол, и перепонка крыла вздрагивала от сквозняка. Окно в комнате было выбито.
«Мертвый», — очень спокойно подумал я. Но Лэн, сжав меч обеими руками, стал подкрадываться к кровати. И я сообразил, что мертвые Летящие каменеют.
Издав хрипящий звук, Летящий медленно повернул голову. Лэн замер. Холодный, стеклянный взгляд прополз по нам, потом Летящий сказал хрипло, но неожиданно громко:
— Дайте воды.
Оцепенение прошло. Я приблизился к кровати, держа меч наизготовку. Следом, тихо шипя и явно не замечая этого, шел Котенок.
— Не двигайся! — предупредил я. Летящий оскалился в улыбке:
— Не смогу. Я болен. Я умираю. Дайте воды.
— Обойдешься! — злорадно сказал Лэн.
Я молча отстегнул фляжку, поднес к губам Летящего. Тот сделал пару жадных глотков и отстранился. Сказал:
— Все. Во мне мало того, чему нужна вода. Но пить почему-то хочется.
— Ты сейчас умрешь, — сообщил Лэн. Летящий кивнул:
— Умру. Минут пять… не больше.
— Я не знал, что вы тоже болеете, — зачем-то сказал я.
— Мы болеем старостью. Дольше, чем вы… но тоже болеем.
Летящий долго смотрел на меня, потом кивнул:
— Я понял. Ты не отсюда. Ты пришел победить…
