– Вечер добрый, капитан, – сказала женщина.
– Добрый. – Алекс кивнул на ближайшее кресло.
Вероника прошлась по гостиной, оглядывая обстановку, потом со вздохом села. Произнесла:
– Удивительно затейливо. Тебе нравится?
Алекс пожал плечами.
– А у меня номер в стиле «дышащий песок», – с отвращением сказала Вероника. – Пустыни Нангиялы. Вся мебель – динамическая, с аэроподдувом. Пол – песок. Рассказать, как осуществляется смыв в унитазе?
– Да не может быть. – Алекса передернуло.
– Во-во. Может. – Вероника достала сигареты, закурила. – На сколько ты уломал адмирала?
– Пятнадцать миллионов.
Вероника покачала головой. На миг ее взгляд затуманился – в глубинах ее сознания сейчас шла много факторная оценка: благосостояние Гедонии – высокое, жадность правительства – тоже высокая, личность адмирала Корда, репутация команды Романова…
– Значит… Вероятность нашей гибели – шестьдесят восемь-семьдесят процентов.
– Плохо, – искренне огорчился Алекс. – Я думал – пятьдесят на пятьдесят.
Вероника только развела руками. Психологи-спец редко ошибаются. Даже травмированные так серьезно, как Вероника.
– Как малыш? – спросил Алекс.
– Нормально. – Вероника кивнула. – Очень рад. Если мы получим пятнадцать миллионов… делим поровну?
– Как всегда.
– Тогда я смогу купить ему тело.
– То есть ты – «за»? Даже не уточняя детали?
Вероника кивнула:
– Даже если нам снова придется восстанавливать корвет Тайи…
Другого ответа Алекс и не ждал. Он тоже достал сигареты, закурил. Через минуту вошел Хасан. Маленький, смуглый, пухленький, с пушком над губой – Хасан походил на ленивого перекормленного тинэйджера, растящего первые усы. Но он был одним из лучших в человеческом космосе техников, специалистов по нестандартному оборудованию. Может быть, даже самым лучшим.
– Беремся? – плюхаясь в кресло, спросил Хасан.
– Пятнадцать лимонов.
– Унести бы ноги, – только и сказал Хасан. Покосился на Веронику.
– У нас примерно один шанс из трех, – ответила психолог.
– Ничего, приличненько. – Хасан улыбнулся. – Честное слово, уйду в отпуск. На полгода. И просажу все свои деньги на Гедонии.
– Так понравился массаж? – поинтересовалась Вероника.
– И массаж тоже. Господи, я и не подозревал, что с одной-единственной ступней можно сделать такое, что я буду вопить от восторга!
– Натурально вопить? – спросил Алекс.
– Капитан, – укоризненно сказал Хасан. – Я человек, не склонный к преувеличениям!
– Люблю я вас, ребята, – сказал Алекс с удовольствием. – Особенно за скромность.
Вошел Демьян. Не вошел – будто возник между Вероникой и Хасаном одновременно с чмоканьем двери. Улыбнулся капитану. Похлопал Хасана по плечу. Ободряюще посмотрел на Веронику и спросил:
– Как малой?
– Обеими руками «за»!
– Тогда и я согласен. – Боец-спец снова неуловимо сместился, присаживаясь на кресло в углу. Двухметрового роста, широкоплечий, он внезапно стал почти незаметным. – Парня надо выручать, и раз гедонийцы платят…
– Еще как платят, – подтвердил Алекс.
– Спасибо, Демьян. – Вероника кивнула. – Спасибо вам, ребята.
Дверь хлюпнула последний раз, и появился Трейси – щуплый, нескладный, с черными линзами в глазницах – как принято в секте киберморфов. Ему нельзя было дать больше двадцати лет, но Алекс знал совершенно точно, что компьютерщику не меньше сорока. Слегка инфантильную внешность Трейси предпочитал по религиозным соображениям – как и черные линзы-импланты, как и старомодный электронный нейрошунт.
– Приветствую вас в своем сне, братья и сестры, – сказал Трейси.
– Садись уж, – добродушно сказал Демьян.
– Нет Бога, кроме Архитектора, и Нео – пророк его, – степенно произнес Трейси, садясь. – Что вы решили, братья и сестры?
– Ты в курсе, что нам предстоит? – спросил Алекс.
– Я был с тобой в твоей иллюзии. – Трейси поднес руку к нейрошунту. – Примите пакет, братья и сестры…
– Только не пакетом! – взмолился Хасан.
Но было уже поздно. Трейси никогда не заботился вопросом, готовы ли братья и сестры общаться невербально. Если их импланты, не важно – электронные или биологические, были отключены, Трейси включал их дистанционно, используя только ему известные ошибки протокола.
Несколько секунд царила тишина. Потом засмеялся Демьян:
– Ну надо же! Работа для меня. Боевая операция!
– Работа для всех нас, – поправил его Алекс. – Трейси, ты сломал правительственную сеть?
– Все, что позволила мне моя иллюзия, – скромно сказал Трейси.
– Они знали, что мы согласимся на пятнадцать лимонов?
– Да. Их психологи рассчитали данную сумму и выдали адмиралу Корду соответствующие указания.
– Сволочи! – возмутился Хасан.
– Обычная процедура, – негромко сказала Вероника. – Если бы мы согласились работать только за пятьдесят миллионов – нам бы дали пятьдесят. Никто не хочет переплачивать.
– Все согласны принять заказ? – спросил Алекс.
– Что уж теперь, – буркнул из угла Демьян. – Веронике надо сына спасать…
– Спасибо, – вновь повторила женщина.
Демьян махнул рукой и продолжил:
– А мне пора очередную закладную за брата выплачивать… у Трейси половина имплантов – старье, да и лицензия на программы кончается… Хасану… Хасану тоже много чего надо…
– Ну а я должен внести деньги в банк, – заключил Алекс. – Иначе у нас не останется корабля… в общем – принято единогласно. Что будем делать с «Серебряной Розой»? Вероника?
– Я попробую с ним пообщаться, – легко согласилась женщина. – Но вы же понимаете… это не человеческий компьютер. Это совершенно другой подход к псевдоинтеллекту. Хуже был бы только компьютер Цзыгу.
– А комп Тайи ты забыла? – пробормотал Хасан. – Вот уж было веселье…
– Здесь сложнее, – твердо произнесла Вероника. – Халфлинги – культура хоть и гуманоидная, но начисто лишенная сострадания и построенная на культе доблестной смерти. Какие глубинные корни у подобного общества, как они ухитряются выживать и даже развиваться… это пока никто объяснить не смог. Но я сделаю все, что в моих силах.
– Спасибо, – сказал Алекс. – Хасан?
– Если надо эту посудину сломать – я могу, – фыркнул Хасан. – Если надо починить – тоже. Но проблема, как я понимаю, лежит не в моей специализации…
– Ты можешь поставить на «Серебряную Розу» другой боевой компьютер?
Хасан покачал головой:
– Это не корвет и не эсминец. Это… это… слова-то такого у нас нет… Дредноут? Монитор? Космическая крепость? В общем – боевая единица «сам в себе», рассчитанная на подавление эскадр, флотов и систем
