– Давид, я тебя знаю двадцать лет. – Эдд покачал головой. – Хорошо, с д-дориа ты разобрался. Но я же по лицу вижу, у тебя еще одна гипотеза. Настоящая. Которую ты считаешь верной.
Давид торжествующе улыбнулся:
– Да. Понимаете, в разговоре возникла пауза… и я похвалил церемониальную раскраску Чужого. Просто чтобы хоть что-то сказать! А он так оживился… ну, вроде как когда заметишь, что у жены новая губная помада, и похвалишь цвет…
– Д-дориа была самкой? – воскликнула Бегунец. – Прошу прощения… женщиной?
– Да нет же! – Давид покачал головой. – Вовсе нет. Самец. Но потом мы стали говорить о семьях… он вспомнил, как ходит с женой на рыбалку, на какой-то их инопланетный футбол… Понимаете?
Лицо Анны помрачнело. Эдд крякнул.
– Мужская и женская психология разная, – торжественно сказал Давид. – Маленьких детишек возьми: мальчики возятся с машинками, дерутся, лягушек разных ловят, а девочки крутятся перед зеркалом, сплетничают, хихикают невпопад. Мы к этому привыкли. Нам кажется, что только так и может быть. А у них различие мужчин и женщин – только физиологическое! Психология одинаковая! Психологически – они одна-единственная раса! А мы, люди, фактически – две расы, живущие в симбиозе! Мы с младенчества привыкаем контактировать с Чужими! Мы идеальные переговорщики, нас ничем не удивить – ни цветной раскраской, ни беспочвенными спорами, ни непониманием партнера! Мы с кем угодно во Вселенной найдем общий язык!
Бегунец встала. С негодованием посмотрела на Давида. Возмущенно выпалила:
– Неандерталец!
Ошеломленный Давид молчал. Главный экзопсихолог земного космофлота пулей вылетела из его каюты. Эдд Куверт иронически улыбнулся.
– Ну… или почти с кем угодно… – пробормотал Давид.
Ахауля ляляпта
– Чего-чего? – спросил Павел подозрительно.
–
– Убери ты эту гадость от стола! – рявкнул Павел. – Она же обезьянья…
– Да кто этих индейцев поймет, – пряча лапку в карман, заявил Андрей. – Может, человеческая?
Он облокотился на перила и уставился вниз с балкона. Не иначе как высматривал человеческих особей, похожих на свежеприобретенный сувенир.
Павел только презрительно фыркнул и налил себе вина. Нет, отношения у них сложились хорошие, в чем-то даже дружеские. Индивидуальный тур в Чили стоил немалых денег, и к выбору персонального гида Павел Арсенов подошел очень внимательно. С ходу отмел смазливых девочек – кто же ездит в Тулу со своим самоваром? Понравился было средних лет интеллигент, выпускник МГИМО, успевший и дипломатом поработать, и свой бизнес завести, и прогореть. Но вовремя выяснилось – бывший мгимошник подорвал здоровье на дипломатической ниве и теперь вынужден цедить безалкогольное пиво. Разве это достойный товарищ для двухнедельного вояжа по Чили?
Андрей же был всем хорош – и языки знал в совершенстве, и по миру успел помотаться, и водку готов был пить наравне с клиентом, при этом не утрачивая ни бдительности, ни дружелюбия. Немного настораживала его непрерывная веселость и слабое чувство дистанции. Арсенов даже заподозрил гида в нетрадиционной ориентации. Но нет, и тут все было в порядке. Просто такой характер. Выбор был сделан, и вначале Павел не мог нарадоваться на своего гида. Мотаясь по всей стране, от горнолыжного курорта Портильо до пустыни Атакама, от Огненной Земли до заросшего виноградом каньона реки Майпо, молодой гид оставался энергичным, деятельным и компанейским. Вот только стоило Арсенову постановить, что последние три дня они проведут в Винья дель Map, как Андрей заметно сник.
Ну не умел этот парень спокойно отдыхать! Не понимал, что есть свое удовольствие в трех днях, проведенных в спокойном чилийском захолустье, когда ожидающие в Москве проблемы уже приближаются во времени, но все еще остаются отдаленными в пространстве – на целых семнадцать тысяч километров. Ему требовалось действие, все равно какое – взбираться на склон вулкана, вести машину по зажатой между океаном и горами автостраде, знакомиться с чилийками или попросту напиваться с клиентом.
Арсенову же хотелось сейчас только покоя…
– Вот и еще одна мечта детства исполнена, – сказал он, глядя на океан. – Веришь, с детства мечтал в Чили побывать.
– Верю, – согласился Андрей. – А я в Россию хотел. Папаню из Перу отозвали, когда мне шесть лет было… ох как же я радовался!
Все это уже было не раз сказано. И про юность Андрея, безалаберного сына дипломатических работников. И про детскую мечту Арсенова – побывать на Огненной Земле, посмотреть на пингвинов.
Ну – посмотрел. Местный гид с готовностью привез их на огромное стойбище… или как оно там называется? Гнездовье? Лежбище? Птичий базар? Да не важно. Посмотрели они на пингвинов. А потом Арсенов поймал взгляд гида, болтающего с аборигенами, пока они с Андреем ловили пингвинов в объективы камер. И представилось ему, как приехавших в Россию туристов везут посмотреть на местную экзотику – воронье гнездовье. И как стоят богатые южноамериканцы, с восторгом фотографируя каркающее воронье… а окрестные мужики крутят пальцами у виска…
Что русскому экзотика, то немцу банальность. Вот что обидно по-настоящему – прошло время уникальных впечатлений. Даже на Южный полюс с парашютом прыгнуть – всего лишь вопрос денег и бесшабашности.
– Покажи-ка свою… ахулю… – попросил Павел.
–
– Как переводится? – со скукой разглядывая сувенир, спросил Павел.
Гид неожиданно засмущался.
– Честно говоря, не знаю. Индеец по-испански совсем не говорит. Наверное, настоящий мапуче. Их на лицо и не отличишь-то особо, это не североамериканцы.
Павел внимательно рассматривал лапку. Потом положил ее на столик и сообщил:
– Фальшивка.
– Чего? – обиделся Андрей.
– Фальшивка, говорю. Нагрел тебя индеец.
– Почему? – хватая лапку, возмутился Андрей.
– Да ты глаза открой, – объяснил Павел. – На этой лапке – шесть пальцев! Два противостоящих пальца, понимаешь? И еще – в каждом пальце по четыре сустава.
– Ну… – вертя лапку и осторожно пробуя согнуть черные скрюченные пальцы, произнес Андрей. – Это…
– Я, дорогой ты мой, МГУ заканчивал, – пояснил Павел. – Биофак. Животных с такими конечностями не существует.
– Может, ящерица? – предположил Андрей.
– Покрытая шерстью? Да и у ящериц нет таких лап. Так что, Андрей,
– Все равно забавно, – сказал Андрей, изучая опозоренный сувенир. – Нет, постой, ну как это – сшила? Нет тут никаких швов… сейчас!
Он бросился в гостиничный номер, хлопнула дверь. Оставшись на балконе в одиночестве, Павел снова взял в руки
Да, швов не наблюдалось – кроме зашитой тонким шнурком культи. Павел подковырнул шнурок – внутри лапка оказалась аккуратно набита сухой травой.
– Нет таких животных, – повторил уже для себя Павел и отложил лапку. Но в душу начало закрадываться сомнение. Для чего старому индейцу сооружать такую правдоподобную фальшивку? Туристу вполне сгодится высушенная обезьянья лапа…
Вернулся Андрей – с огромной лупой в руках. На недоуменный взгляд Павла пояснил:
