оказались комиксы. Почувствовав тепло руки, жидкокристаллический рисунок ожил. Обвешанный оружием космодесантник мужественно усмехнулся, вскинул деструктор – армейскую модель, совершенно неподъемную. Ствол деструктора слегка выступил над обложкой. Эффектно… Мальчишка молча смотрел на меня. Я откинул вторую койку:
– Будешь спать здесь.
– Хорошо.
– Без моего разрешения ты не должен выходить из каюты. Желтая дверь – туалет, голубая – душ.
– Я знаю. А мы долго будем лететь?
– Пока не прилетим.
Я взглянул на часы:
– Старт через полчаса, необходимо лечь и пристегнуться…
– Я знаю.
– Еще через полчаса – обед. Столовая направо, в конце коридора.
Дэниэль только кивнул в ответ. Похоже, он немного испугался моего тона – его лицо побледнело. На секунду мне стало жаль этого мальчишку, не понимающего, в чем его вина. Дэниэль смотрел на меня со слабой надеждой – похоже, он ждал, что я улыбнусь или скажу ему что-нибудь ласковое. Я заставил себя отвернуться и вышел из каюты. Категория «зет». Дэниэль Линк представляет потенциальную угрозу для человечества.
Мы летели вдали от пассажирских трасс. Война с Лотаном в полном разгаре, и вражеские патрули охотились за такими беззащитными скорлупками, как наш «Антарес». Лишь безвыходная ситуация могла заставить офицеров Службы безопасности Десантного Корпуса использовать нашу посудину для пересылки арестованного. Дни тянулись за днями, неотличимые друг от друга. Утром, когда Дэниэль еще спал, я выходил в оранжерею и пытался определить наши координаты по рисунку созвездий. Отсюда, из двадцатиметрового стеклянного купола, заросшего цветами и самой прозаической картошкой, был прекрасный обзор. Потом мы завтракали, убирали посуду (само собой вышло так, что мы начали делать это по очереди). До обеда я сидел в комнате отдыха и листал старые номера «Космического вестника». Впрочем, после обеда я делал то же самое… А Дэниэль сидел в каюте. Он вообще старался не попадаться мне на глаза. Наводил порядок (а на «Антаресе», где два-три раза в сутки отключалась гравитация, это непросто). Умело пользовался душем, как опытный астронавт, дежурил на кухне. Скоро я понял, что он привык к жизни на кораблях. Привык настолько, что я даже боялся предположить, сколько уже длится его путь к Земле. Да и не нужно мне этого знать. Случай занес Дэниэля Линка в категорию «зет», случай привел на наш корабль, случай сделал меня конвоиром. На Земле я передам его красношевронникам и постараюсь забыть.
В тот день я опоздал на обед. Я плохо спал ночью, часто просыпался, вслушивался в дыхание Дэниэля. Мне казалось, что он лишь притворяется спящим… Ну не может же человек из категории «зет» вести себя как все! Нормальность Дэниэля была подозрительной… Но ничего в ту ночь не произошло. Зато я не выспался и ухитрился по-стариковски задремать в кресле.
Дэниэль уже два раза опаздывал к обеду. И оба раза оставался голодным – выждав положенные двадцать минут, я вываливал его порцию в утилизатор. Теперь у него была возможность расквитаться…
Я вошел в столовую и сразу увидел Дэниэля. Он читал, сидя у стола. Молча поднялся и стал доставать из термошкафа тарелки. Стараясь не смотреть ему в глаза, я сел на свое место.
– Вы будете сок?
– Да, спасибо.
Я крутил в руках ложку, которой предстояло есть бифштекс. Вилки я выбросил в первый день полета, о чем сейчас ужасно жалел. Дэниэль поставил передо мной высокий стакан с густооранжевым апельсиновым соком…
В следующую секунду корабль тряхнуло, мальчишку бросило в угол. Совершенно автоматически я ухватился за настенные фиксаторы. Пол медленно вздыбился, превращаясь в стену, и снова встал на место. Грибной суп, бифштекс и апельсиновый сок смешались на моей рубашке в невиданную кулинарами кашу. Я попытался отряхнуться, потом посмотрел на Дэниэля. Он сидел в углу, держа на весу правую ладонь. Рука у него была в крови.
– Дэнни! – В полной растерянности я наклонился над ним. – Что случилось?
– Бокал разбился… – Он беззвучно плакал. – Этот чертов бокал разбился. Я так и думал, когда падал, что порежусь…
– Но это невозможно… На корабле нет бьющейся посуды!
Он лишь всхлипнул, и я пришел в себя. Промыл ему руку, осмотрел порезы – они оказались неглубокими, перебинтовал. Дэниэль как-то весь обмяк, у него разболелась голова. Я помог ему дойти до каюты, затем вернулся в столовую. На полу действительно лежали остатки бокала. Что за чушь? Я взял один из осколков, подсунул под ножку стола, надавил… С таким же успехом можно ломать кусок резины. Этот сорт стекла просто гнется от удара.
Я постоял, глядя на суетящегося киберуборщика. Потом открыл холодильник. Надо накормить Дэнни, да и мне хотелось есть…
К вечеру Дэниэль стал таким, как обычно. Хотя нет. Он стал таким, как в первый день на «Антаресе». Робко улыбнулся мне и попросил сыграть с ним в шахматы. Почему-то я не захотел отказываться. Наверное, мне стало его жалко.
Играл он плохо. Похоже, основными его партнерами были киберпрограммы, а это всегда накладывает отпечаток на манеру игры. Я легко выиграл первую партию, а вторую, презирая себя за слюнтяйство, откровенно отдал. Но Дэниэль этого не понял. Собирая фигуры, он прямо-таки светился от радости. Глядя на него, и я начал улыбаться. И что в нем нашли люди Службы? Обычный пацан, ничего примечательного… Зря я так жестко за него взялся…
Дэниэль убрал шахматы и нерешительно посмотрел на меня. Ему явно хотелось что-то спросить.
– О чем задумался, Дэнни? – не выдержал я.
– Этот толчок… Отчего он случился?
Я пожал плечами:
– Здесь полно метеоритов. Корабль совершил маневр, вот и все.
– А это опасно?
– Ну, если даст по реактору… В лучшем случае потеряем ход, в худшем…
– И это может случиться?
– В любой момент, – со вздохом сказал я. Разумеется, здорово преувеличивая. Защитные поля в состоянии отклонить большую часть метеоритов. Но Дэниэль принял мои слова всерьез. Он о чем-то задумался. А я не удержался и спросил:
– Дэниэль, почему тебя отправили на Землю?
Он скорчил смешную гримасу:
– Я не знаю.
Наверное, это было правдой. Я не успел подумать. Мигнув, погасло освещение, и одновременно на корабль обрушился удар, в сравнении с которым дневной толчок был абсолютно безобидным. Меня подбросило, и что-то огромное и плоское ударило по спине. Я еще успел сообразить, что это потолок, и потерял сознание…
Лампы светили вполнакала – явно от аварийного генератора. Но даже в таком свете лицо Дэниэля было белым как снег. Не представляю, как он сумел подтащить меня к кондиционеру – хотя гравитация и упала наполовину, его шатало при каждом шаге. Как бы там ни было, струя холодного воздуха привела меня в чувство. Я попытался подмигнуть Дэнни и довольно легко поднялся.
– Воздух есть, гравитация, свет тоже… Значит, ничего страшного. Не реви!
Он действительно расплакался.
– Я боялся, что вы умерли…
– Не совсем.
Я толкнул дверь. В коридоре тоже горел аварийный свет. Что ж, видеофон и терминал я уничтожил, как и полагается по инструкции «зет». Но остался еще робот…
Он по-прежнему заслонял собой закрытый люк. Абсолютно невредимый, как и положено такой
