– Слушай, – шепнул я, – не обижай его. Он же не знает, что ты не пьешь сливки. Сделай вид, что лакаешь.
Котенок посмотрел на Лэна, который прямо-таки сиял от радости, и со вздохом подошел к блюдечку. Скосил на меня глаза и шепотом спросил:
– Так прямо и лакать?
Я ободряюще кивнул.
– Они не кислые?
– Свежие! – встрял в разговор Лэн.
Котенок с видом великомученика принялся лакать из блюдечка. Вначале медленно, потом все быстрее и быстрее, только язык мелькал над быстро убывающими сливками. Что-то не похоже, будто это притворство из дипломатических соображений.
– Откуда он? – с восторгом спросил Лэн.
Я понял, что придется либо врать напропалую, либо признаваться.
– Лэн, я сейчас тебе расскажу все. Только не перебивай, пока не дослушаешь.
И я начал рассказывать. Про мое окно, куда редко заглядывало солнце, про Настоящий свет, который отразился от Настоящего зеркала…
Я рассказал все.
– А я никогда не видел солнца, – сказал Лэн. – У нас в городе живет старик, который его еще помнит. Но он очень старый, ему мало кто верит…
Он протянул руку и погладил Котенка. Тот, как ни странно, не сопротивлялся таким нежностям. Улегся мне на коленки и умывался, как самый обычный котенок.
– Данька, а если Солнечный котенок откроет ту Потаенную дверь, ты уйдешь домой? – неожиданно спросил Лэн.
– Конечно!
– Можно мне с тобой?
Я растерялся. Это только в книжках можно привести друзей из сказки домой и сказать: «Мама, теперь мы будем жить вместе…» А на самом-то деле столько проблем возникнет…
– Данька, я же твой партнер… – Лэн шмыгнул носом и неуверенно добавил: – Я летаю хорошо. Я умею сражаться.
Представив Лэна, который сидит на военном полигоне, весь увешанный датчиками, а вокруг стоят зенитки – чтоб слишком далеко не улетел, – я вздрогнул. Как же ему объяснить?
– Не думаю, что в Данькином мире ты сможешь летать, – пришел мне на помощь Котенок. – Твои Крылья из этого мира. К тому же я не знаю, как мне теперь открыть дверь.
– Ты же наелся! Или еще налить?
Котенок фыркнул:
– От сливок волшебства не прибавится. Хотя в общем-то они вкусные. Но для волшебства нужен Настоящий свет. Если бы рассвело, хоть на миг…
– Рассвет придет… – вздохнул Лэн. – Это в нашем приветствии так уверенно говорится: «Я жду Рассвета – Рассвет придет». А на самом деле никто уже в это не верит.
– Лэн, расскажи про ваш мир, – попросил я. – А то мы ничего толком не знаем.
– Вначале я расскажу, – хмуро сказал Котенок. – Я, между прочим, кругосветное путешествие совершил. В двух словах: везде темно. А если подробнее, то я видел много городов, где живут люди, и очень много башен… – Котенок поежился, – …где живут какие-то существа из Тьмы. Я видел, как вы между собой деретесь; как эти, темные, берут в плен ваших, как вы убиваете темных. Неприятное зрелище. Еще я видел, как из большого города у моря идут караваны и отплывают корабли, которые исчезают в никуда.
– Это торговцы, – махнул рукой Лэн. – К нам тоже скоро караван придет. Мы же не можем сами себя пищей обеспечить, у нас теперь мало что растет. Торговцы не воюют, они из другого мира. И с нами торгуют, и с Летящими.
– А вы им что продаете? – полюбопытствовал я. – Золото?
– Кому оно нужно? – удивился Лэн. – Ручки на дверях делать? Так бронза красивее. Нет, мы торгуем собой.
– Что? – не понял я.
– Взрослые бросают жребий или просто сговариваются, – со вздохом объяснил Лэн. – И нанимаются к торговцам или покупателям торговцев.
– И что делают?
– Воюют. Мы хорошие солдаты, Данька, и не боимся смерти.
– Да уж, – иронически сказал Котенок, и Лэн примолк. А Котенок продолжил: – Еще я видел очень большую башню. Я даже не смог над ней пролететь, пришлось огибать. И она вся из мрака.
– Это башня Тьмы, – вновь заговорил Лэн. – Многие города пытались ее разрушить, но ничего не выходило. Там живет повелитель Летящих.
– Я и сам догадался, – буркнул Котенок. – Как вы дошли до такой жизни, мальчик?
– Не знаю. Говорят разное: и что напали Летящие, которые принесли с собой мрак, и что мы сами в чем-то виноваты… Не знаю.
– Спросим у того старика, что помнит солнце, – решил Котенок. – Он должен знать правду. А эти, из мрака, они ваши или из другого мира?
– Они чужие, – уверенно сказал Лэн. – Они появились вместе с темнотой. Если бы мы не купили у торговцев секрет Крыльев, нам бы совсем туго пришлось.
– А для взрослых Крыльев нет?
– Нет.
– Все с вами ясно, – твердо заявил Котенок. – Кто хоть правит у вас?
– Никто.
– Так не бывает.
– Бывает. У нас, Крылатых, есть свои законы, и все следят, чтобы они выполнялись. У девчонок – свои. У взрослых – тоже. А в дела друг друга мы не лезем.
– Ну, к вам не лезут – это ясно, – неохотно согласился Котенок. – Вы, Крылатые, сила. К тому же от Летящих всех защищаете. А если один из вас, постарше, похитит девчонку, которая ему понравится? Что женщины-то могут сделать?
– Лишат нас Крыльев. Только женщины умеют их делать, а Крылья живут месяц-другой, не больше. А от взрослых зависит, привезут ли нам торговцы пищу и оружие.
– Хорошо живете. Дружно, полюбовно. – Котенок фыркнул и принялся яростно вылизываться. – Анархия… мать порядка.
Он еще что-то бормотал, вспоминая каких-то революционеров, но явно уже сам себе. Я лично не понял, что плохого в такой жизни. А Лэн вдруг уставился на меня и спросил:
– Данька, вы что же, без Крыльев живете?
– У вас их тоже раньше не было, – огрызнулся я. – Зато у нас самолеты и вертолеты есть.
– Данька, так ты летать не умеешь?
– Нет.
– Нам завтра в вылет! Если поймут, что ты не Старший… а ты же не Старший… нас накажут.
– Обманщиков убивают мечом, – вспомнил я его слова. – Лэн, ты здесь ни при чем. Я тебя обманул.
– Да я сам себя обманул! Я слишком уж хотел, чтобы ты Старшим оказался… – Лэн плюхнулся на мою кровать и начал грызть ноготь.
– Вынь палец изо рта! – даже не глядя в его сторону, велел Котенок. – И между прочим, раз вы стали партнерами, то ваши ошибки роли не играют. Ты, Лэн, Младший. Данька – Старший. Тебе напомнить правила поведения партнеров в жизни и смерти?
– Да знаю я, – хмуро сказал Лэн, по-прежнему грызя ноготь.
Я понимал, что Котенок беспокоится за меня. И обрывки сна, где Лэн стоял напротив меня с мечом, не шли из головы. Но когда я посмотрел на Лэна – тощего, бледного до синевы, взлохмаченного, не знающего,
