Он послушно растянулся на траве, почувствовал, как сверху навалились Дин и Тони. Дин все пытался всунуть братишку между собой, и Кириллом. Укрывал от чего-то? Кирилл не успел додумать. Глаза резанула ослепительная белая вспышка, исходящая, казалось, от каждой травинки, от каждого листика вокруг. И сразу же он ощутил легкость. Дин и Тони исчезли. И звон прекратился.
Кирилл встал на негнущиеся, чужие ноги. Достал из кармана фонарик, посветил вокруг. Он был один, и даже густая трава, которой зарос берег, не была нигде помята. Ледяная змейка страха сжала сердце, отчаянный, непроизвольный крик вырвался из горла:
– Дин!!! Тони!!!
– Чего кричишь?
Тони стоял за спиной – целый и невредимый. Хмурился, но улыбка все же пробивалась наружу.
– Тони…
Кирилл рванулся к нему, обнял так, что тот вскрикнул, прижал к себе. Мгновенный бешеный страх никак не хотел отпускать…
– Ну что ты, Летчик! – Тони говорил сердито, а сам все прижимался к Кириллу. И руки у мальчишки дрожали. – Ты меня долго ждал?
– Что? Минуту-две.
– Ну, значит, Дин сейчас появится. Я же между вами был, чуть ближе к тебе.
Кирилл замер. Он еще не понял, но чувствовал, что разгадка рядом. А Тони снова заговорил:
– Мы с Дином только однажды не успели. Далеко были, бросились друг к другу – но поздно. Нам было по десять лет, его бросило вперед на сто тридцать, а меня на сто тридцать восемь. Тогда он рассчитал… Примерно, конечно. И целый год жил там, где я должен был появиться. Дожидался.
Кирилл долго смотрел на Тони. А потом зачем-то спросил:
– Разрыв – это разрыв во времени?
– Конечно, Кир. – Дин стоял пред ними.
Они собирали вещи, как грибы. Вот только грибы не имеют обыкновения вырастать на уже осмотренном участке. А часть вещей появилась раньше их. Арбалет Дина, полузасыпанный песком, успевший уже подернуться ржой. Тони свой арбалет из рук не выпустил. Аптечка – залитая водой, хорошо, что внутри все было упаковано герметично. Одна из гранат с парализующим газом. Вторую, которую Кирилл уже отчаялся найти, выбросило через час прямо под ноги Дину. В общем-то они почти ничего не потеряли. Только остатки пищи испортились, а свои концентраты Кирилл не нашел.
– Могло быть хуже, – деловито оценил ситуацию Тони. – Нас недалеко бросило, да, Дин?
– Недалеко. Месяц-полтора.
– Плюс?
– Конечно. Чувствуешь, как тепло?
– Значит, по ночам снега не будет?
– Нет.
– Ура!
Кирилл помялся, но спросил:
– Так это зима была?
Дин посмотрел на него. Потом вздохнул:
– Сильно же ты грохнулся, Кир.
Но сказал не обидно, а с детской подначкой. И Кирилл принял игру, стал неторопливо засучивать рукава, многозначительно поглядывая на Дина. Тони рассмеялся и прыгнул на него сзади, едва не повалив на землю.
– Кто тут обижает моего братишку?
Кирилл осторожно стряхнул его, поставив перед собой, спросил:
– Тони, ты насколько был старше?
– На четыре минуты!
Кирилл расхохотался – с такой гордостью произнес Тони свои «четыре минуты». Но и Дин с Тони хохотали, стоя возле Кирилла. Потом Тони сказал:
– Ну и что! Главное – что Дин обещал маме всегда меня слушаться. Всегда и во всем, в какое бы время нас не забросило!
Он вдруг замолчал, и Кирилл понял, о ком он сейчас думает. И молниеносно среагировал, воскликнув:
– Слушай, защитник маленького братишки, где же твое оружие? Целый день ведь старался!
Дин быстро, с благодарностью взглянул на Кирилла, а Тони завертел головой и обиженно произнес:
– На плоту осталось…
– А плот уплыл месяц назад, – подвел итог Дин. – Вместе с двумя деревянными шпагами! Какая потеря для нас!
Уже серьезным голосом он добавил:
– Кир, а ведь ты действительно хорошо дерешься. Не хуже патрульных.
– Откуда ты знаешь?
– Смотрел, как ты учил Тони.
Вот как он мирно спал на солнышке… Кирилл усмехнулся:
– А эти толстые, неуклюжие рыцари тоже умеют драться?
– Рыцари… Они не рыцари. А дерутся отлично – их носит по всем временам, и они знают и те приемы, которые забыты, и те, которые еще не придуманы. Если бы они пользовались огнестрельным оружием, пришлось бы туго.
– А кто же они тогда?
Дин неуверенно пожал плечами:
– Вроде монашеский орден. Орден Единения. Хотя точно мало кто знает.
– А что они делают?
Уже не удивляясь его вопросам. Дин ответил:
– Порядок поддерживают во всех временах и пространствах. Ну что, пошли?
Кирилл кивнул:
– Пошли.
– Это и называется Приозерьем, – сказал Дин.
Они стояли на вершине холма, поросшего колючей жесткой травой. А впереди, до самого горизонта, тянулось бурое месиво – то ли болото, то ли просто ровный слой грязи с торчащими из него редкими кривыми деревьями.
– Приозерье? – В голосе Кирилла звучало такое удивление, что Дин усмехнулся:
– Да, Летчик. Только озера здесь были давно, еще до начала разрывов. А потом случилось так, что в Приозерье наступила засуха, и все обмелело. Тут разрыв – и в эти обмелевшие озера бухнулось одно полное, из будущего. Потом еще и еще… Понимаешь?
– Да. Озер не стало ни там, ни там. Везде понемногу водички, понемногу ила, понемногу песка…
– Верно, сейчас вот что осталось… А зовется по-прежнему Приозерьем. – Дин замолчал, потом добавил: – Кое-где и кое-когда озера есть и сейчас. Когда мы родились, было шесть озер. – Он неопределенно махнул рукой вправо: – Там было Скалистое, мы жили на его берегу.
– Скалы там и сейчас есть, – тихо сказал Тони.
– Есть…
Они начали спускаться вниз, к болоту. Кирилл небрежно спросил:
– Дин, выходит, когда-то разрывов не было?
– Не было. Когда мы были детьми, разрывы еще были в новинку. Вернувшихся из будущего с другим разрывом было мало. Никто не понимал, что происходит.
– Отец понимал, – негромко сказал Тони.
– Отец сам был из разрыва. – Дин взглянул на Кирилла и разъяснил: – Представляешь, он родился двадцать шесть лет назад. А десять лет назад, незадолго до моего появления в этом времени, был минусовый разрыв, и его бросило в прошлое. Там он стал рыцарем, встретил маму…
