– Но для этого он должен быть хотя бы баронетом, – заметил король. – А баронет с четвертью гномьей крови – неслыханное событие!
– Вот именно, – печально сказал Трикс.
Король развел руками:
– И впрямь! Что ж, я предложу
– К тому же это послужит улучшению отношений с гномами, – заявил министр тайной канцелярии, просовывая голову между Маркелем и Тианой. – Своего рода знак доброй воли, сир.
Король быстро повернулся – но министра рядом уже не было.
– Знак доброй воли? – повторил король. – Хм. В этом что-то есть…
– И во-вторых, ваше величество, – сказал Трикс. – Бродячие актеры, труппа господина Майхеля…
– Я люблю театр, – сказал король. – Пусть выступят при моем дворе. Полагаю, после королевской похвалы вся наша знать будет зазывать их в свои замки.
Трикс благодарно кивнул, подумав, что Маркель Веселый вполне мог бы зваться Маркель Целесообразный, ибо он обладал удивительным умением награждать людей, ничем при этом не жертвуя.
– А в-третьих? – спросил Маркель.
– Все, – пожал плечами Трикс. – В-третьих ничего нет.
– Так не бывает, – поморщился король. – Всегда следуют три просьбы. Это традиция. Три испытания, три задания, три просьбы… Давай излагай.
Трикс секунду подумал:
– Сын вашего рыцаря, умершего на днях в преклонном возрасте, юный Кодар Арадан, мечтает служить вашему высочеству…
– О, наш долгожитель все-таки покинул этот мир? – заинтересовался король. – А я-то уж собирался послать к нему алхимиков и лекарей, пусть изучат чудные свойства той местности… думал, там минеральные источники какие-то или тайные травы, продлевающие жизнь… Хорошо. Хочет служить – будет служить.
– Все, ваше величество, – с облегчением сказал Трикс.
– Но хоть что-то для себя? – поинтересовался король. – Возможно, продолжить обучение в академии волшебства?
– Я лучше у господина Щавеля… – неловко сказал Трикс.
Радион Щавель поднялся и посмотрел на короля:
– Сир…
– Говори, – кивнул король.
– Триксу Солье не требуется обучение в академии, – сказал Щавель. – Я официально заявляю, что сей юноша прошел последнее испытание и стал из преспешников – волшебником.
– А в чем заключаются испытания? – заинтересовался король.
– Если у человека обнаруживаются способности и интерес к магии – он становится прихвастнем, – начал объяснять Щавель. – Если он сумеет использовать волшебство для решения какой-либо задачи, то переходит в ранг подаванов. Когда понимает, что в ряде случаев требуется не применять магию, а подумать и решить задачу умом – человек становится преспешником. А вот последняя ступень – от ученика к волшебнику, она самая трудная. Чтобы стать волшебником, ученик должен…
– Я понял! – воскликнул король. – Превзойти своего учителя! Победить его в поединке – или, как в твоем случае, спасти из беды!
Щавель поморщился и кисло сказал:
– Очень красивая версия, сир, но если бы так действительно было, волшебники вообще не брали бы себе учеников. Кому же понравится, что твой ученик должен тебя прикончить или опозорить? Нет, сир. Преспешник становится волшебником, когда решает сложную проблему, используя одновременно и магию, и дарованный ему от природы ум, применяет их совместно, соразмерно и согласованно. Я считаю, что с этим Трикс великолепно справился.
– Довольно простенько, – недовольно сказал король. – Но вам, волшебникам, виднее… Что ж, Трикс, тогда вот тебе моя награда.
С этими словами король с некоторым усилием снял с руки перстень и протянул Триксу.
– Он волшебный? – спросил Трикс, с благодарностью принимая перстень.
– Нет, конечно. Но в нем крупный изумруд хорошей чистоты и великолепной огранки. Пара сотен честных королевских талеров.
– Я буду носить его на груди, на цепочке, – решил Трикс, покрутив в руке слишком большой для его пальцев перстень.
– Не переживай, – засмеялся король. – Ты еще слишком молод и не понимаешь, что две сотни золотых понадобятся тебе куда раньше, чем заколдованный перстень.
– Да, сир, – признался Трикс.
Король с довольным видом оглядел сидящих за столом. И с неподдельной искренностью сказал:
– Как же я люблю такие моменты! Порок наказан, добродетель торжествует. Мудрый добрый король вознаграждает своих верных слуг, а злодеи стенают в темнице… Скажи, Трикс, а не будет ли справедливо, если они попытаются вероломно из темницы бежать – и падут пронзенные стрелами стражников?
Трикс посмотрел в глаза королю. Вспомнил, как Сид Канг выводил его из дворца – и он ждал коварную стрелу, что устремится в него из темноты…
– Нет, ваше величество. Точнее, да, ваше величество. Это будет справедливо, но это не будет по- доброму. А в мире так много справедливости, что места для доброты почти не осталось.
Король задумчиво смотрел на него. Потом спросил:
– Скажите, герцог, как вы его таким воспитали?
Отец Трикса смешался и неловко пожал плечами:
– Да как-то особо и не воспитывали… шебуршился вокруг потихоньку, кашу ел, сказки слушал, потом полюбил летописи читать…
– Как-то особо и не воспитывали… – задумчиво сказал король. – Что ж, это неплохой метод…
Трикс продолжал смотреть на короля.
– Хорошо. Завтра семейство Гризов довезут до границы с Самаршаном и пинками выгонят из королевства, – сказал Маркель. – Хотя твой пример и показал, что это не лучший способ политической борьбы.
Трикс благодарно кивнул.
– А теперь хватит разговоров, – велел король. – Я боюсь, оленина перестоит, а вино имеет склонность выдыхаться… попробуйте-ка розового, это из моих лучших виноградников…
И королевский ужин перешел в ту стадию, которая уже не сопровождается раздачей наград, зато радует частой сменой блюд и позволяет восхититься мастерством придворных поваров.
Трикс ел с удовольствием, ему давно не приходилось есть так вкусно. Даже дома, на самых роскошных приемах, что устраивали родители, еда была попроще.
Но его тревожило то, что ни Тиана, ни Щавель словно бы не обращали на него никакого внимания. Это было непонятно и заставляло чувствовать себя виноватым без всякой вины.
Но разговаривать через стол было, конечно же, неудобно. И только когда Маркель поднялся и все начали расходиться, Трикс понял, что у него есть несколько мгновений для разговора.
Он подошел к Тиане. Маркель обнимался с его отцом, называя того «Любезнейший мой герцог…», все остальные тоже крутились вокруг короля.
– Тиана, ты на меня за что-то сердишься? – тихо спросил он.
Тиана, которой удивительно шло длинное вечернее платье, удивленно посмотрела на него.
– Ну… ты со мной совсем не разговариваешь… – пробормотал Трикс. – И даже не смотришь…
– Дурачок, – тихо ответила Тиана. – Мы при дворе, а тут совсем другое дело… воспитанная девушка не должна заглядываться на симпатичных юношей…
Щеки у Трикса запылали.
– Приезжайте к нам в Дилон, это мое официальное приглашение, – сказала Тиана. И, быстро
