– Выполнено.
Глобус вновь стал четким.
Я обернулся – за моей спиной стояли Ланс и Эрнадо, Редрак и Данька, позабытый всеми смотритель музея.
– Разрешите представить вам истинный облик Храма Сеятелей, – с веселой злостью сказал я. – А одновременно – глобус планеты Земля.
– Зачем… зачем Сеятелям копировать проклятый мир… планету, которой нет? – деревянным голосом спросил смотритель. – Именно на нашей планете, на Схедмоне… Позор…
– Успокойся, дружок, – снова ловя себя на непривычном пренебрежении, сказал я. – На всех планетах Храмы хранят один и тот же образ. Сеятели копировали свой родной мир. Землю.
Ланс издал всхлипывающий звук. Помотал головой, спросил с неожиданной и пугающей робостью:
– Принц… Сеятели жили раньше на вашей планете? Потому и закрыли ее… от всякого сброда?
Меня передернуло, как от удара током. Откуда он, этот страх, это самоуничижение перед Сеятелями?
– Я думаю, что истина куда сложнее, – задумчиво сказал Эрнадо.
Кивнув, я мысленно поблагодарил его за маску спокойствия. И сказал, повышая голос, хотя и знал – нужды в этом нет:
– Истину нам сейчас объяснят.
– Кто? – глупо спросил Ланс.
– Ты. Или Эрнадо… или Редрак, или наш любезный гид. Тот, кого Храмы используют в качестве ширмы.
Эрнадо передернулся, а Ланс отступил на шаг. Они оба знали, каково чувствовать себя марионеткой.
– Я жду ответа! – Я обвел взглядом окружающих. – Вы не оставляете меня без контроля, вы знаете, что я жив. Так отвечайте же!
– По-моему, они спрятались, – предположил Данька. – Или им стало стыдно.
Все невольно улыбнулись. Ланс и Эрнадо расслабились. Редрак осторожно потрепал Даньку по голове. Сказал:
– Молодец… Хорошая версия. Добрая.
…Поразительно, но лишенный психокода Редрак стал куда дружелюбнее. Словно из-под смытой слащавой акварели проступил рисунок пером – простой, строгий, но гармоничный.
– Они не устыдятся. – Я поморщился, вспоминая холодный, безэмоциональный диалог Храмов. – Они этого не умеют. Просто… случай не предусмотрен программой.
– И что ты предложишь, Серж? – Эрнадо явно демонстрировал мне свою поддержку.
– Прогулку к Храму. Похоже, вреда нам не причинят. Второй закон урезан наполовину, но без первого Сеятели не могли обойтись.
– О чем ты, Серж?
Я ухмыльнулся:
– О трех мудрых законах, Эрнадо. Мне кажется, строители Храмов их неплохо знали. Но вначале…
Я оглядел друзей. Кивнул служителю музея – совершенно обалдевшему:
– У вас есть снотворное? Или обойдетесь алкоголем? В качестве альтернативы – парализатор.
Мне показалось, что служитель даже обрадовался.
– Парализатор не поможет, музей имеет генераторы поля, – с некоторой гордостью ответил он. – Но… я согласен на алкоголь. Бутылка в шкафчике, в соседней комнате.
Редрак принес почти литровую бутыль с подозрительно зеленой жидкостью и яркой этикеткой. На ходу откупорил пробку, глотнул, удовлетворенно улыбнулся:
– Ореховая настойка… градусов сорок, не меньше. Выпьешь половину.
Меня передернуло. Но служитель безропотно присосался к бутылке. Отдышался и приложился вновь.
– Надежный и гуманный пиратский метод, – почти весело сказал Редрак.
Данька заерзал, достал из кармана маленькую плитку в поблескивающей фольге. Местный эквивалент шоколада… Протянул служителю:
– Возьмите.
Служитель, давясь, жевал шоколад. Глаза у него почти мгновенно помутнели.
– Продолжим…
Я взглянул на Ланса. Он явно не оправился после воздействия Сеятелей.
– У тебя будет особое задание. Очень важное.
Парень пристально смотрел на меня, явно соображая, сколько правды в словах.
– Храмы и те, кто за ними стоит, не должны считать, что мы прикрываемся Данькой. Ланс, ты возьмешь мальчишку и доставишь его в космопорт…
– Предатель! – растерянно и беспомощно выкрикнул Данька.
– Там ты вызовешь планету Тар. Моя просьба к принцессе – пусть мальчик некоторое время побудет под ее опекой… и твоим личным наблюдением.
– Последнее обязательно? – хмуро спросил Ланс.
– Нет, – поколебавшись, ответил я. – Не обязательно. Но если мы не вернемся, а сектанты будут уничтожены, принцесса должна вернуть мальчика на Землю. С охраной и мотивированной легендой длительного отсутствия. Ясно?
– Предатель… – вяло повторил Данька. И вдруг, внезапно отвердевшим голосом, спросил: – А ты не собираешься вернуться на Землю?
– Нет… – начал я. И остановился, пораженный странным тоном вопроса.
Данька покачал головой. И сказал полурастерянно-полуудивленно:
– Знаешь, Сергей, а теперь я должен тебя убить.
2. Маэстро
Я увидел, как рука Эрнадо скользнула к бластеру на поясе – и остановилась. Нейтрализующее поле… А Данька держал в руке вибронож – оружие, пробивающее человека навылет даже при слабом броске. От него надежно спасал включенный боевой костюм… но, увы, мой не был включен.
Ланс сделал плавное движение к Даньке. Он стоял у него за спиной, и для прыжка не хватало нескольких метров. Умение убивать голыми руками – обязательный курс офицерского училища на Таре.
– Всем стоять, – тихо произнес я. – Ни одного движения. Даньку не трогать.
Мальчишка слегка раскачивался, не отрывая от меня чужого, полусонного – и одновременно цепкого взгляда.
– Он под психокодом, – пробормотал Редрак. – Это уже не мальчишка, а машина смерти. Я предупреждал…
– Даниил, с тобой все в порядке? – тихо спросил я.
Мальчишка мигнул. Взгляд стал чуть осмысленнее.
– Ты понимаешь, что происходит? – продолжал я. – Тебе был дан гипнотический приказ – убить меня в случае опасности для секты. Ты подчиняешься? Тогда может погибнуть Земля.
– Я вспоминаю, – внятным шепотом ответил Данька. – Как меня похитили… и дали приказ… убить тебя, когда возникнет опасность, а меня попытаются удалить…
– И ты подчиняешься? – с ненаигранным любопытством спросил я. Прыжок с падением и ударом по руке… Перелом предплечья гарантирован. Ничего, у детей кости срастаются быстро.
– Нет! – В голосе Даньки послышалось явное удивление. – Что я, придурок слабовольный? Сергей, а у сектантов за главного – императрица Тара! Она не может приказать тебя убить, представляешь!
Он опустил вибронож.
– Принц, осторожно! – Редрак вытащил из ножен плоскостной меч. – Психокод непреодолим! Он играет!
Я молча пошел вперед. Шаг, еще один. Взял руку Даньки с зажатым в ней оружием. Приставил клинок виброножа к груди. Мальчишка с испугом смотрел на меня.
– Ты будешь отправлен на Тар, а затем – на Землю, – отчетливо, выделяя каждое слово, произнес я. –
