Гесера накажут, но не очень строго. Максимум – порицание от европейского бюро Ночного Дозора. И что-нибудь грозное, но малоосмысленное от Инквизиции. Даже место свое Гесер не потеряет.
Вот только…
Я представил, какое веселье начнется в Дневном Дозоре. Как будет ухмыляться Завулон. С каким неподдельным любопытством станут Темные интересоваться семейными делами Гесера, передавать привет его сыночку-человеку.
Конечно, за прожитые Гесером годы любой отрастит дубленую шкуру. Научится сносить насмешки.
Но не хотел бы я сейчас оказаться на его месте!
И ведь наши ребята тоже от иронии не удержатся. Нет, попрекать Гесера промашкой никто не станет. И злословить за спиной – тоже.
Однако ухмылки будут. И недоуменные покачивания головой. И шепотки – «стареет все-таки Великий, стареет…».
Не было во мне ныне никакого щенячьего преклонения и восторга от Гесера. Очень во многом наши взгляды расходились. Кое-что я ему до сих пор не мог простить…
Но так сесть в лужу!
– Что же ты, Великий? – сказал я. Сложил все папки в открытый сейф, налил себе еще рюмку коньяка.
Мог ли я помочь Гесеру?
Чем?
Первым добраться до Тимура Борисовича?
И что дальше? Наложить заклятие молчания? Снимут, найдутся мастера.
А если принудить бизнесмена покинуть Россию? Уйти в бега, будто за ним все городские преступные группировки, вместе со всеми правоохранительными органами, гонятся?
Может быть, и уйдет. Спрячется где-нибудь в тундре или в Полинезии.
Так ему и надо. Пусть остаток жизни охотится на тюленей или кокосы с пальм сбивает! Захотелось, значит, стать Владычицей Морскою…
Я снял трубку телефона, набрал наш офисный коммутатор. Ввел добавочные цифры – и переключился на вычислительную лабораторию.
– Да? – спросила трубка голосом Толика.
– Толик, пробей мне одного человечка. Быстро.
– Имя говори – пробью, – без удивления ответил Толик.
Я перечислил все, что мне стало известно о Тимуре Борисовиче.
– Ха. Так что тебе надобно сверх этого? – удивился Толик. – На каком боку спит или когда последний раз у стоматолога был?
– Где он сейчас, – хмуро сказал я.
Толик хмыкнул, но я слышал на другом конце провода бодрый перестук клавиш.
– Мобильник же у него есть, – на всякий случай сказал я.
– Не учи ученого. У него даже два мобильника… оба находятся… находятся… Так, сейчас, карту наложу…
Я ждал.
– Жилой комплекс «Ассоль». А точнее тебе даже ЦРУ не скажет, точности позиционирования не хватает.
– С меня бутылка, – сказал я и повесил трубку. Вскочил. Впрочем… чего я суечусь? Сидя перед монитором служб наблюдения?
Искать пришлось недолго.
Тимур Борисович как раз входил в лифт – за ним следовала парочка с каменными физиономиями. Два охранника. Или охранник и шофер – по совместительству второй охранник.
Я погасил монитор и вскочил. Выбежал в коридор как раз вовремя, чтобы наткнуться на начальника охраны.
– Удачно? – просиял тот.
– Ага, – кивнул я на бегу.
– Помощь-то нужна? – встревоженно крикнул начальник мне вслед.
Я только помотал головой.
Глава 6
На двадцатый этаж лифт, казалось, полз невыносимо медленно. По пути я успел придумать и отбросить несколько планов. Охрана – вот что все усложняло.
Придется импровизировать. А если потребуется – то и немножечко демаскироваться.
Я долго звонил в дверь, глядя в электронный зрачок «глазка». Наконец что-то щелкнуло, и из скрытого в стене коммутатора меня спросили:
– Да?
– Вы меня заливаете! – выпалил я, изображая максимальное волнение. – У меня все фрески на потолке потекли! В роялях уже по два ведра воды!
Откуда выскочили эти фрески и рояли?
– В каких роялях? – подозрительно спросил голос.
Да откуда мне знать, какие эти рояли бывают? Черные и дорогие. Или белые и еще дороже…
– В венских! С гнутыми ножками! – ляпнул я.
– А не в тех, что в кустах стоят? – с откровенной иронией спросили меня.
Я посмотрел себе под ноги. Вот ведь проклятое многопозиционное освещение… тут даже теней толком не было!
Вытянув руку к двери, я ухитрился заметить слабую тень на розоватом дереве, которым была обшита броневая сталь.
И потянул тень на себя.
Рука ухнула в Сумрак, а вслед за рукой – и я сам.
Мир преобразился. Выцвел, посерел. Повисла глухая тишина, лишь едва слышно звенела электронная начинка в «глазке» и коммутаторе.
Я был в Сумраке, в том странном мире, куда знают дорогу лишь Иные. В мире, откуда исходит наша Сила.
Бледные тени насторожившихся охранников – над головами их тлела тревожная алая аура, я видел даже сквозь двери. И мог сейчас потянуться мыслью, отдать приказ – и мне бы открыли.
Но я предпочел пройти сквозь дверь.
Охрана и впрямь насторожилась – у одного в руке был пистолет, второй медленно-медленно тянулся к кобуре.
Я коснулся охранников, большим пальцем руки провел по крепким лбам. Спать, спать, спать… Вы очень устали. Надо лечь и поспать прямо сейчас. И спать не меньше часа. Крепко-крепко. И видеть хорошие сны.
Один охранник обмяк сразу, другой долю секунды сопротивлялся. Надо будет его потом проверить на принадлежность к Иным, мало ли…
Потом я вышел из Сумрака. Мир обрел краски и убыстрился. Откуда-то донеслась музыка.
Охранники кулями валились на дорогой персидский ковер, брошенный у самой двери.
Я ухитрился подхватить сразу обоих и уложить их достаточно бережно.
А потом пошел на звук, на минорное пение скрипки.
Вот эта квартирка была отремонтирована на совесть! Все здесь сияло, все было продумано и гармонично, здесь явно постарался дизайнер из числа самых крутых. Здесь хозяин и гвоздика в стену не вбивал. Да и пожеланий, вероятно, не высказывал. Так… мычал одобрительно или недовольно, разглядывая цветные эскизы, потом ткнул в несколько картинок пальцем – и на полгода забыл о квартире.
Тимур Борисович, как оказалось, приехал в «Ассоль», чтобы понежиться в джакузи. Причем в настоящей «Джакузи», а не в гидромассажной ванне менее знаменитой фирмы. Из пенящейся воды торчала только физиономия, до боли напоминающая Гесера. Дорогой костюм был небрежно повешен на спинку
