всякий. Сиди, мол, отдавай приказы…
— Да что вы, Фрэн! — совсем непочтительно перебил парикмахер. — Так могут думать только круглые идиоты! Я понимаю, сколько у вас забот.
— И не говори! — совсем по-домашнему вздохнул человек в мундире. — Утром, поверишь, посмотришь сводку новостей — одна другой хуже, и хочется бросить все, уйти на покой. Мне ведь уже за шестьдесят…
— Фрэн, перестаньте! — горячо запротестовал Рэм. Он даже выставил вперед руки, будто преграждая путь такой несусветной мысли. — О каком покое вы говорите! В вас нуждается вся страна! Да как мы без вас? Нет, Фрэн, другого президента нам не надо!..
Рэм в зале склонился к Джете и тихо сказал:
— Слушай, я совсем не помню, как я нес эту чепуху… Девушка еще сильнее сжала его руку.
— Замолчи сейчас же! — выдохнула она, чуть не касаясь губами его лица. — Потом поговорим!
— Эй, ребята, ну-ка не шептаться! — из темноты прикрикнул сенатор. — Не мешайте смотреть.
Черная пушистая собачонка на экране обнюхала ноги Рэма.
— Смотри, Рэм, моя Фанни сразу тебя признала, — улыбнулся президент. — Если бы ты ей не понравился, она бы здесь устроила страшный шум. Ей нравятся только хорошие люди.
— Спасибо. Я ваш друг, значит, и друг вашей Фанни, — совсем уж глупо заявил парень.
— С ума сойти! — засмеялся сенатор. — Блим-Блям, эта Фанни — отвратительная сучка. Она бесится при виде любого чужака. Как вам удалось? Или тоже техника?
— Да нет, сенатор. Просто другая собачонка с покладистым характером. Она здесь, в студии. Я долго обдумывал образ собаки. По Фанни будут судить о хозяине. Я решил, что она должна быть благородна, воспитанна и чуть комична. Не забудьте, среди избирателей — масса людей, обожающих собак.
— Разумно. Я вижу, мне беспокоиться не о чем…
А генерал-президент и его Друг на экране уже договаривались о новой встрече.
Зажегся свет. Все продолжали молча сидеть.
— Ну как? — не выдержал нетерпеливый затейник.
— Не знаю, что сказать, — медлил Рэм, косясь на молчавшую Джету. — У меня что-то было с глазами. Господин президент вблизи выглядел как-то странно…
— Это у тебя от света, — объяснил маэстро и склонился к сенатору: — Мы не считаем нужным всем рассказывать о технических принципах нашей работы.
— Конечно. Все превосходно. Самый что ни на есть вылитый Фрэн. Я полагаю, эта затея может обернуться для вас Большой премией года.
— Спасибо, дорогой сенатор! — восторженно ахнул Блим-Блям. — Я не ожидал, что моя скромная деятельность…
— Перестаньте. Вам еще не вручают премию. Теперь я хочу поболтать с молодежью. — Старик указал тростью на Рэма и его спутницу: — Ну-ка, ребята, идите-ка поближе.
Молодые люди нерешительно приблизились. Джета так и не отпускала руку парня.
— Ты, я вижу, меня узнала, — сенатор показал палкой на девушку.
— Я вас не раз видела у нас в «Коломбине».
— Постарайся, чтобы твой новый приятель, — тут старик протянул трость к Другу президента, — во всем слушался господина Блим-Бляма и поменьше задавал вопросов. Он не пожалеет об этом. И ты, красавица, тоже не пожалеешь. Я подумаю, что для вас можно будет сделать. Но только, ребята, одно условие — не болтать.
— Спасибо, уважаемый господин Дан! — Джета благодарно улыбнулась. — Мы постараемся.
— Джета — отличная девчонка, — сообщил сияющий маэстро. — Она меня уже один раз здорово выручила. Представляете, во время встречи этого парня возле отеля конкуренты чуть было…
— Я видел, — перебил сенатор. Он встал. — Я настоятельно рекомендовал другим компаниям транслировать вашу программу и ни в коем случае не мешать.
— Спасибо, дорогой сенатор! — Блим-Блям побежал провожать старика.
Молодые люди остались в просмотровом зале.
— Господин Блим-Блям, какие будут указания? — спросил динамик.
— Его здесь нет, — ответила девушка.
И сразу же свет погас. Джета осторожно отняла свою руку.
— Ты что? — удивился Рэм, снова найдя в темноте руку своей новой знакомой.
— Это был сенатор Дан, — негромко сказала девушка.
— Ну и бог с ним!
— Тише! О нем ни слова!
— Понимаешь… — молодой счастливчик помедлил, подыскивая слова, — я как пьяный. Я не помню, что было там внизу. Я нес какую-то ерунду. Это были вовсе не мои мысли.
— Помолчи, Рэм! — зашептала спутница. — Говори о чем-нибудь другом. Мы потом потолкуем.
— Не буду я ни о чем говорить. Мне просто хорошо стоять с тобой рядом.
— Ну стой! — облегченно сказала Джета, не отстраняясь. Через минуту девушка шевельнулась.
— Ох и попадет мне от мадам Софи! Я ведь с тобой уехала сюда без разрешения.
— Не попадет! — вдруг весело отозвался динамик голосом Блим-Бляма. — Сенатор очень доволен. Я сейчас сообщу об этом твоей мадам. Уверяю — она подпрыгнет до потолка от радости.
— Спасибо. А что нам с Рэмом делать?
— А ничего. Я скоро приду, ребята, — засмеялся по радио гений. — Можете пока целоваться, если надумаете…
Джета сразу же отодвинулась от парня…
На прощание Блим-Блям дал последние наставления хорошенькой конвоирше господина Дэвиса:
— Будьте оба готовы к семи. Одень Рэма для вечера. В отеле все уже приготовлено. Сама не забудь о вечернем платье. Мадам Софи — в курсе…
— Ну вы и работаете! — искренне удивился парикмахер. — Я бы за это время не подстриг и троих.
— Стриги лысых — быстрее получается, — убегая, посоветовал радиогений…
В отель молодые люди были доставлены на комфортабельном броневике Корпорации. Уже в нижнем холле на Рэма навалилась слава. Навстречу ему, сминая цепочку охранников, рванулись любители автографов. Размахивая блокнотами, они жаждали отпечатков пальцев человека, которому так повезло. Рэм неумело прикладывал руку к белым страничкам блокнотов, и на них сразу же проступали синие, красные, черные оттиски.
— Пока мы с тобой добирались, Блим-Блям уже успел показать все в эфире! — догадалась Джета.
Она была права. Сквозь толпу любопытных протиснулась раскрасневшаяся от волнения мадам Софи.
— Поздравляю! — зычно крикнула она прямо в лицо молодому человеку. — Вы говорили с президентом, будто сто лет с ним знакомы!
— Мадам, это было очень просто… — принялся объяснять счастливчик, но девушка решительно его одернула.
— Я вижу, ты уже командуешь! — заявила мадам Софи. — Моя школа!
Она ухватила героя под руку. А кругом безостановочно пощелкивали фотоаппараты, стрекотали камеры. Жаба раздаривала улыбки, будто бы не Рэм Дэвис, а она сама только что побывала у самого Первого. Джете это очень не понравилось. Она ловко втиснулась между Рэмом и своей начальницей и подчеркнуто вежливо спросила:
— Мадам, мистер Блим-Блям попросил быть готовой к семи в вечернем платье. Вы не возражаете?
— Не дури, — продолжая улыбаться, негромко ответила руководительница. — Делай все, что он говорит. При случае замолви обо мне словечко господину Дану. Я все уже знаю.
— Слушаюсь, мадам.
Лифт наконец унес молодых людей от зевак, толпившихся в холле отеля. В кабину охранники больше
