почти и не осталось улиц со старыми названиями. Все попереименовали.
Тихо падали редкие снежинки, переливаясь в свете уличных фонарей. Далеко впереди над Красной площадью горело желтое зарево. Они обогнули заваленный снегом памятник Юрию Долгорукому и остановились в черной тени у скверика.
— Спасибо, дальше я сама дойду, — сказала Лидочка, протягивая Володе руку. — А то вам еще добираться.
Володя взял ее руку в перчатке и прижал к губам. Они смотрели друг другу в глаза, молчали и улыбались. И промелькнула у обоих одна и та же искусительная мысль, и почувствовала Лидочка короткое движение с его стороны и инстинктивно отстранилась.
Володя все еще держал ее руку, и тогда она, улыбнувшись, нажала ему пальцем на нос и высвободила руку.
— До завтра, — сказала она, сделав два раза ладошкой.
— До завтра.
Он сунул руки в карманы и, повернувшись, пошел широким мужским шагом, чуть заметно прихрамывая.
«Почему они оба хромают?» — думала Лидочка, глядя ему вслед. Смутное, дурное подозрение зародилось в ее душе, вызвав вспышку неосознанного, почти мистического страха, но тут же исчезло, не оформившись в конкретную мысль.
Придя в номер, Лидочка переоделась в халат и со вздохом села за телефон. Нужно было звонить мужу, а звонить ужасно не хотелось. Наконец Лидочка набралась смелости и сняла трубку.
Знакомый ровный голос в трубке сказал:
— Главный инженер Колесников слушает.
Вот он, весь тут! Даже дома он «главный».
— Здравствуй, Владимир, это я, — стараясь оставаться спокойной, заговорила Лидочка.
— Наконец-то. Спасибо, что вспомнила.
— Понимаешь, первый день, столько впечатлений, — начала привычно оправдываться Лидочка.
— Понимаю. Пробегала по магазинам и забыла о договоренности. А может быть, это КТО-ТО помог тебе забыть?
Последнюю фразу Владимир Сергеевич произнес достаточно многозначительным тоном для того, чтобы у Лидочки сразу запылали щеки. Она запнулась, боясь, что если опять начнет оправдываться, то муж все поймет. Сколько раз за последнее время он пытал ее подобными вопросами! И каждый раз она приходила в полную растерянность, испытывая чувство стыда и унижения.
— Что же ты молчишь? Или я угадал?
Лидочка вдруг рассердилась на себя. Ну что она так перед ним трясется? В конце концов, она была не с кем-нибудь, а с его двойником, только человеком в тысячу раз лучшим, чем он.
— Да, угадал, — сказала она решительно.
— Ты это серьезно? — с ноткой удивления, однако без малейшей растерянности спросил Владимир Сергеевич.
— Серьезно.
— Интересно бы в таком случае узнать, кто он.
Лидочка молчала, не зная, что отвечать.
— Я жду ответа, Лидия.
Лидочка опять ничего не сказала.
— Ты, вероятно, пошутила, Лидия, — сделал уступку Владимир Сергеевич.
Лидочка медленно опустила руку с трубкой… Вот и все. Пусть думает, что хочет, а изворачиваться и врать она не намерена. Все равно эта история так просто не кончится, и выяснения отношений не избежать. И даже если с московским Колесниковым ничего не получится, она все равно уйдет от мужа, потому что с таким человеком она сама скоро превратится в говорящую куклу.
Лидочка долго смотрела в окно на заснеженные крыши Петровки… Владимир Сергеевич, его московский двойник, покойный брат-алкоголик, хромота обоих, которой не было у брата, сибирский институт, где работали двойники, — нет, связать все эти факты воедино Лидочка при ее вовсе не блестящих логических способностях никак не могла, да теперь и не хотела уже. Нет ничего тайного, что не стало бы явным, так зачем же торопить события?
…В трубке раздавались частые гудки. Лидочка положила трубку и стала разбирать постель.
Глава 4
Последующие дни принесли Лидочке много новых и радостных впечатлений. С девяти до трех она исправно слушала доклады в конференц-зале Ленинской библиотеки, а после трех ее встречал у центрального входа Володя, они вместе обедали и не расставались уже до вечера. Свободное время у Володи было, так как незадолго до приезда Лидочки он взял очередной отпуск, а на вечернем занятия еще не начались. Все эти дни они ходили и ездили по Москве, которую Володя хорошо изучил за четыре года. Побывали еще в нескольких музеях, в Зарядье, Кремле, съездили на Новодевичье кладбище. Один раз попали в театр на Малой Бронной, находившийся неподалеку от Лидочкиной гостиницы, а в другой раз им довезло, и они купили билеты в ЦДЛ на вечер поэзии.
За это время Лидочка узнала некоторые подробности из московской жизни Володи, касавшиеся той истории с автоматическим цехом. Как и тогда, в день знакомства, Володя не собирался особенно о ней распространяться, считая ее неинтересной для Лидочки. Но Лидочка, движимая отнюдь не пустым любопытством, сумела разговорить его. И вот что узнала.
Уволившись из института и переехав в Москву, Володя не сдал позиций. Наоборот, неудача только пробудила в нем дух сопротивления. Цех планировали строить в будущей пятилетке, то есть через четыре года, так что не все было потеряно. Знающие люди, с которыми он познакомился в Москве, посоветовали ему обратиться в редакцию весьма авторитетного научного журнала «Природа и технология», занимавшегося как раз подобными конфликтами. Публикация в таком журнале, объяснили ему, почти наверняка означала бы, что строительство будет заморожено или вообще закрыто, так как к экологическим проблемам в «верхах» сейчас относятся серьезно.
Месяца два Володя сидел над статьей о Лебяжьем, подобрал материалы по проекту, переписку, вырезки из местной газеты и отнес все в редакцию. Там его очень внимательно выслушали, обещали безусловную помощь и взяли материалы, сказав, что отдадут их на рецензию кому-нибудь из известных ученых. Еще через два месяца Володя получил рецензию. Ее автор, действительно известный ученый- биолог, похвалил Володю за инициативу, сказал, что дело важное, государственное, но опубликовать его статью пока нельзя. Нужны обстоятельные, научно выверенные исследования, убедительно показывающие, какой вред озеру может причинить цех. Договорились с редакцией, что, как только Володя представит новые материалы с учетом замечаний рецензента, статья будет опубликована. Договорились даже, что редакция будет ходатайствовать перед соответствующими научными организациями, чтобы Володе оказали практическую помощь.
Помощь московских организаций, однако, не понадобилась. Володя связался письменно со своими знакомыми из филиала института микробиологии города, где раньше жил, написал им обо всем и также встретил понимание и поддержку. Было решено, что они подготовят ему всю экспериментальную часть, а он сделает текстовую. Этим и занимался Володя все свободное время, и, надо сказать, с большим увлечением, потому что работа много дала ему как будущему биологу. Пригодились тут и его инженерские знания, математическая подготовка… Постепенно скромные вначале «Возражения к проекту АЦ 1666» (так называлась его работа) разбухли, превратившись в целый научный труд. Теперь ему оставалось сделать кое-какие поправки и отнести материалы в редакцию…
Нет, ничего подобного и ожидать невозможно было бы от Владимира Сергеевича! Муж признавал
