отрядами специального назначения, предприняли крупную экспедицию внутрь Зоны с целью уничтожить предполагаемую причину возникновения смертельных аномальных полей или хотя бы добыть достоверную информацию о происходящих там процессах. Перед другими военнослужащими была поставлена задача: оказать помощь населению. Однако усилия проникнуть внутрь закончились большими потерями как техники, так и личного состава.
После этого войска, что называется, «перешли к обороне», оцепили Зону и стали ждать дальнейших распоряжений. К солдатам начали выходить лю… уцелевшие жители Усть-Хамска, Марьино, Лебедевки, Лукьяновки… Слышали об «эпидемии слепоты»?
– Краем уха. -ответил Глеб.
– Со стороны Лескова на солдат, стоявших в оцеплении вышли двое незрячих мужчин и одна женщина. Солдаты бросились помогать им, но всякий, кто подбегал ближе, чем на три метра, также терял зрение. Не сразу разобрались, в чём дело и пострадало более десятка военнослужащих.
– В чём здесь необъяснимость ситуации? -неожиданно спросил Штайерман противным экзаменующим тоном.
– Элементарно, Ватсон. -пожал плечами Лунин. -Слепота – не заболевание, передаваемое контактным путем. Слепота – следствие воздействия какого-либо фактора на организм. В данном случае мы имеем дело с цепной реакцией распространения следствия без причины. Во всяком случае – без выявленной причины. Чего, согласно нашим представлениям, никак не может быть.
– Ай, умница! Безупречная логика… -восхитился Рувим Соломонович.
– Чем закончилось? -поинтересовался Ивин.
– Кощунственно, конечно, так говорить, но к счастью для всех остальных какой-то солдатик с пулемётом обезумел от страха, ну и… Распространение 'эпидемии слепоты' было прервано ценой пятнадцати жертв.
Маленькая девочка под Лебедевкой поразила патруль параличом.
С визгом кинувшаяся под гусеницы дворняга привела к детонации снарядов в башне танка.
Следы немощного деда, чудом выбравшегося на трамвайную линию Усть-Хамска, искрились, от них поднимались мелкие шаровые молнии и взрывались на рельсах.
Со стороны Лукьяновки выбежали обезумевшие от страха овцы. Животные, как животные, да вот зеленая трава за ними мгновенно желтела, высыхала и занималась пламенем. Военные расстреляли всю отару.
Отмечено множество случаев, когда при контакте с живыми существами, чудом выбравшимися из Зоны, встречавшие их сходили с ума, мгновенно умирали, покрывались страшными язвами и, в конечном счёте, тоже гибли… Но никогда, подчёркиваю это, ни-ко-гда не обходилось без тяжелейших последствий.
Тут же на месте было принято решение – не выпускать никого и ничего вплоть до изменения обстоятельств. Кого можно – останавливать, по не останавливающимся существам открывать огонь на поражение. Теперь можно сколь угодно долго морализировать по поводу жестокости распоряжения, но в тех условиях иного выбора просто не было. Представьте себе, что произошло бы, попади хотя бы один из разносчиков 'эпидемии слепоты' в восьмисоттысячный Хамск?! Да что там, подойди он хотя бы к Транссибирской железнодорожной магистрали, по которой каждые пять минут проносятся поезда?!
– В Мармонте ничего подобного не происходило. -не то спросил, не то заметил Глеб.
– Совершенно точно. -сказал Штаерман. -В Якутии – тоже. Однако, учтите, что Якутская Зона образовалась в почти необитаемом месте, а под Мармонтом внутри Зоны очутилось не более тысячи человек.
– Все годы, пока я изучал историю Зоны, -задумчиво сказал Глеб, -меня мучил вопрос: отчего бравым военным вкупе с не меньшим дураком Хрущевым не пришла мысль просто-напросто ликвидировать Зону…
Штаерман и Махдиев быстро переглянулись.
– Пришла, разумеется. -нехорошо улыбаясь ответил Рувим Соломонович. -Но как? Вы же сказали, что для бомбардировщиков середины пятидесятых пролёт над куполом Зоны был невозможен. Варианты…
– На третий день -перебил профессора Махдиев. -исход из Зоны резко сократился, через неделю выходили лишь немногочисленные мелкие грызуны и сравнительно безвредные насекомые, затем Зона закрылась полностью. Жуткие уроки пошли впрок. Цементные заводы всей Сибири и Урала заработали в три смены. Вокруг геометрически правильного овала Хамской зоны вначале проложили кольцевое бетонное шоссе шириной одиннадцать метров и толщиной в метр. Затем по обе стороны шоссе возвели увенчанные колючей проволокой стены шестиметровой высоты и метровой толщины. По шоссе постоянно двигались бронетранспортёры. Началось строительство по всему периметру тридцатиметровых башен, а затем даже семидесятиметровых. Из шестидесятикилометрового пояса вокруг Зоны стали планомерно выселять жителей, а пояс объявили санитарным, куда доступ разрешается только по особому разрешению.
Казалось бы, положение относительно стабилизировалось, теперь можно вздохнуть с облегчением и приступить к плановому изучению тайн Зоны. Однако, думаю, пора передать слово всемогущей науке.
– Спасибо. -отозвался профессор. Он сорвался с подоконника и зашагал из угла в угол бокса. -Да, смертоносные и опасные живые организмы из Зоны больше не выходили. Ну, с животными было в общих чертах понятно: большая часть вымерла, меньшая – мутировала. Новообразованным мутантам из Зоны выходить либо не хочется, либо не можется. А вот, что касается хомо сапиенсов… Приходится признаться: учёные конца пятидесятых сделали крупную ошибку, решив, что все люди там, за стеной, погибли.
На Западе в Мармонтскую и океанские Зоны полезли сразу же. В первую очередь – пираты.
– Сталкеры. -буркнул майор.
Штаерман кивнул, не переставая говорить: -Они потащили наружу различные объекты, к которым проявили пристальное внимание буквально все: дамочки-модницы, промышленники, учёные, военные. Сталкеров объявили вне закона, что, впрочем, тех мало смутило. Как вы знаете, Глеб Вадимович, сталкерство имеет место в Мармонте по сей день, хотя, разумеется, в иных масштабах и в другой форме.
Морские и Мармонтскую Зоны передали в ведение солидных институтов, находящихся под формальным патронажем Организации Объединённых Наций. Советское правительство отказалось последовать примеру западных стран. В 1958 году Академия Наук СССР специальным постановлением создала отделение по изучению Охотской, Якутской и Хамской зон. Начались работы в море, стали добиваться заметных успехов в Якутии. Всё это общеизвестно. А вот о том, что под Усть-Хамском прогрессивная советская наука, основанная на единственно верном марксистско-ленинском мировоззрении, потерпела полное поражение, пресса особенно не распространялась.
Профессор остановился у кресла, схватил свой портфельчик и извлёк из него компакт-диск в исчерканном фломастером бумажном конвертике.
– Суньте в компьютер. -сказал он Ивину. -Запустите просмотр.
– Загадкой номер один Хамской Зоны я считаю… -задумчиво сообщил Рувим Соломонович и внезапно с раздражёнием швырнул карандаш в угол. -Да всё тут загадка номер один, куда ни плюнь! Начнём, хотя бы с того, что за полвека не смогли даже составить её карту. Точнейшие планы Мармонтской и Якутской аномалий давно созданы, на них можно разглядеть всё чуть ли не до последней песчинки, а здесь… Сами смотрите.
Он выхватил из руки Ивина компьютерную мышь и начал свирепо тереть ею о коврик. Курсор заметался по экрану монитора.
– Космонавты с орбиты наблюдают нашу Зону. Разворачивают корабль иллюминатором вниз. Приглядываются. И ничего необычайного не замечают. Во-первых, Зона – слишком мелкий объект для визуального наблюдения, во-вторых, всё в ней – как везде. Что ж, пусть так. Берём в космос фото-кино- теле-видеотехнику с большим увеличением и… И ничего, чтоб её, технику! Сплошная муть на снимках – что с пленочных камер, что с цифровых.
Глеб озадаченно смотрел, как на экране друг друга сменяют кадры с размытыми темно-серыми и черными разводами.
– Так может быть специальное фотографирование что-то даст? Чёрта лысого! Вот что снято в инфракрасной части спектра: та же дрянь, только узоры другие. А вот эта гадость уже в ультрафиолете.
