В этот момент произошло страшное. Из автобуса раздался выстрел, один-единственный, но прозвучал он так неожиданно и дико, что присмиревшие и безропотные челночники заголосили на все мыслимые лады и бросились, как по команде, в разные стороны.
Только Юлька застыла, словно соляной столп, на месте. Может быть, она и побежала бы вместе со всеми куда глаза глядят, но не смогла двинуться с места, скованная нечеловеческим страхом. Соображать она была не в состоянии, бежать, как все, подальше от места ограбления, у нее не осталось физических сил. Никогда в жизни ей не приходилось испытывать подобное потрясение.
Из автобуса суетливо и беспорядочно стали выпрыгивать бандиты. При этом все они почему-то орали и страшно матерились, от этого становилось еще хуже. Юлька сразу же поняла, что произошло что-то непредвиденное и наверняка непоправимое, а то с чего так суетиться и орать. Двое последних выволокли из салона и бросили на обочину дороги безжизненное тело Константина, который еще пятнадцать минут назад угощал подруг кофе и так любезно, почти по-светски их развлекал. За что они его убили?
Звери, настоящие звери! А может быть, он еще жив, просто ранен? Нет, не нужно врать самой себе. Костя мертв, мертвее не бывает.
Бандиты принялись срывать с безжизненного тела верхнюю одежду, прощупывали каждый сантиметр сначала на куртке, потом на брюках. Они явно что-то искали. Теперь они проводили посмертный обыск молча, только злобно пыхтели и иногда со злостью пинали ногами неподвижное тело жертвы.
– Идиоты! – Главарь рэкетиров сорвался на крик. – Придурки отмороженные! Кто стрелял? Нам шеф всем теперь бошки свернет! Вы нашли то, что должны были найти? У вас какое было задание? Челноков щипать или взять Капитана? Уроды, блин, недоделанные! Отвечайте, есть что-нибудь или нет? – Он был вне себя от ярости.
– Пустой он. Может, развели нас, как лохов, а? А может, просто глаза отвели?
– Шефу будешь свои умные мысли высказывать, если успеешь, умник! Все, сворачиваемся. Быстро все в автобус! Жмурика в салон! Валим отсюда! – приказал главарь.
Пока бандиты выясняли отношения, а народ разбегался в разных направлениях, Алена не теряла времени даром. Она одна сумела сохранить хладнокровие в этой стремительно развивающейся, почти непредсказуемой ситуации. Мысль о спасении прочно засела у нее в голове и заставляла контролировать свои поступки.
Шаг за шагом, соблюдая звериную осторожность, она сумела незаметно продвинуться вдоль автобуса, нащупала дрожащей рукой дверцу багажника и сделала попытку ее приподнять. Та на удивление легко поддалась и свободно заскользила вверх. Еще до конца не веря в свою удачу, Алена быстренько сиганула в багажник и опустила спасительную дверцу.
Юлька, в отличие от приятельницы, все не могла оправиться от шока. Какой-то невероятный кошмар. Средь белого дня на глазах огромного количества людей так просто и легко убили человека. И ничего не происходит. Все разбежались, каждый спасает свою шкуру. Люди, вы с ума сошли!
Вдруг раздался сдавленный Аленин шепот:
– Савельева, ныряй!
Юлька рефлекторно ринулась на знакомый голос. В одно мгновение, как заправский герой боевика, нырнула в приоткрытый люк багажника, из которого подавала сигналы Алена.
Подруги распластались на дне багажного отделения, из последних сил уцепились за какие-то внутренние скобы и стали отчаянно тянуть дверцу вниз. Та захлопнулась достаточно легко; конечно, она не была закрыта по-настоящему, однако внешне выглядела нетронутой.
Еще до конца не веря в свою удачу, обе горе-путешественницы не смогли сразу отцепиться от спасительных скоб. Они практически всей массой тел повисли на них. Никакая сила сейчас не заставила бы разжать сведенные судорогой страха пальцы. Даже когда автобус тронулся, мгновенно набрав скорость, они упорно продолжали тянуть дверцу багажника на себя. Смысла в этом не было ни малейшего, но как-то не думалось сейчас об этом самом смысле, просто хотелось выжить и спастись.
Никто из них потом так и не смог вспомнить, сколько времени они провели в таком полувисячем положении, может быть, десять минут, а может быть, и несколько часов. Постепенно они начали приходить в себя и стали, осторожно отклеиваясь от скоб, сползать по стенке на дно багажника.
Автобус трясло невероятно, в багажном отделении было темно, холодно и ужасно пыльно. Мчались они на предельной скорости неизвестно куда, надеяться особо было не на что, особенно учитывая компанию, в которой они невольно оказались.
Подруги в кромешной тьме подползли друг к другу, обнялись и, не сговариваясь, зарыдали-заголосили в голос.
– Боже, – причитала Юлька, – сидела бы сейчас дома в своем уютном кресле, штопала бы проклятые носки-и-и-и…
– Дура! – простонала в ответ Алена. – Какая же ты дура! Какие носки? При чем тут носки? Может, ты того, Савельева, маленько умом тронулась со страха? Тут надо шкуру свою спасать, думать, что дальше делать, а ее на каких-то носках заклинило. Ненормальная! И зачем я только с тобой связалась? Сто раз ездила в этот несчастный Китай. И никогда, слышишь, никогда ничего подобного со мной не происходило. Ты уж лучше заткнись и посапывай в две дырочки, удачливая ты моя!
Обидевшись неизвестно за что друг на друга, приятельницы демонстративно расселись по разным углам багажника и замолчали. Бешеная автобусная гонка по пересеченной местности продолжалась. Время, казалось, остановилось.
Первой не выдержала Алена.
– Чувствую, – произнесла она, как бы ни к кому не обращаясь, – если не успеют убить бандиты, то околеем точно. Холодрыга страшная, да и курить ужасно хочется.
– Возьми, Ален. – Юлька протянула приятельнице ветровку, которую все это время не выпускала из рук. Почему она в нее вцепилась, было непонятно, да и не важно на самом деле. Вероятнее всего, это произошло непроизвольно. – Там в левом кармане должны быть сигареты и зажигалка. Только мне кажется, что здесь курить небезопасно, что-то уж больно бензином воняет. Осталось нам только на воздух взлететь вместе с бандитами в виде заключительного аккорда под девизом и никто не узнает, где могилка моя, – вяло промямлила Савельева.
– Тьфу на вас еще раз! Юля, какая могилка! Чувствую, договоришься ты, девка. То носки какие-то, то могилка. У тебя с головой точно все в порядке? Я уже не на шутку волнуюсь.
– В порядке, не переживай. А Костю-то как жалко, а, Ален? И чего людям спокойно не живется, что они вечно делят, эти мужики, за что воюют? Раз – и нет человека. Только что разговаривал, смеялся, кофе пил, и вот тебе, пожалуйста, уже на небесах.
Вспомнив о Косте, подруги как-то сразу попритихни и впали с состояние глубокой меланхолии. С одной стороны, Костю ужасно жалко, да и не каждый день у тебя на глазах убивают человека, но ему теперь, по большому счету, все равно, а вот что им предстоит – совершенно непонятно.
Так в кромешной тьме, холоде, пыли и бензиновой вони автобус увозил подруг все дальше в неизвестность. Усталость и напряжение последних часов постепенно сделали свое дело, и приятельницы незаметно для самих себя задремали.
Глава 5
– Савельева, просыпайся, кажется, приехали, – толкнула приятельницу в бок Алена, – только тихо!
Юлька открыла глаза и поняла, что автобус остановился. За тонкой стенкой багажника слышался топот, раздавались какие-то отрывистые команды.
Боже милосердный, хоть бы им повезло! Сейчас все разойдутся, они потихонечку выберутся из багажника, и кошмар закончится. Нужно немедленно бежать в милицию. Там им помогут, обязательно помогут, позвонят в Перегудовку, и через пару-тройку часов они будут дома. Плевать на пропавшие деньги, обидно, конечно, но не смертельно. Молодец Алена, сообразила, что можно спрятаться в багажнике. Просто умница. Теперь им не придется скитаться на необжитых просторах и ночевать в поле. Бандиты, сами того не подозревая, спасли им жизнь.
– Что с водилой будем делать?
Вопрос прозвучал настолько отчетливо и резко, что подруги невольно опять прижались друг к другу, одновременно затаили дыхание, как будто в эту секунду решалась не судьба шофера, а их собственная.
