диетах и шмотках. Если она сильно уставала, присаживалась за столик попавшегося на пути уличного кафе. Языковой барьер не мешал. Во-первых, за последние десять—пятнадцать лет многочисленная армия бывших соотечественников с большой охотой и небывалой прытью эмигрировала в сытую и спокойную Европу. Во-вторых, немцы практически поголовно говорили по-русски, особенно старшее поколение. Другое дело, что иногда они делают вид, что не понимают русский язык, но на это у них были довольно веские причины. Грех, как говорится, обижаться. Елизавета довольно быстро выучила немецкий. Это было совсем нетрудно. Латынь в свое время было вызубрить гораздо тяжелее.
Никакой необыкновенной ностальгии по родине Елизавета не чувствовала. Березок, по которым любят исступленно тосковать русские вдали от отчизны, и здесь было предостаточно. Современные средства связи позволяли общаться с родными и знакомыми чаще, чем в Москве.
Все было хорошо, стабильно, сытно, только не было счастья и желания жить. Внутри продолжала ныть тупая, бесконечная боль от потери, и Елизавета ничего не могла с этим поделать.
Выхода из тупика Лиза не видела. Она не живет сама и не дает жить Николаю. Это не может продолжаться бесконечно. Муж прекрасный человек, он имеет право на другую, счастливую, полноценную жизнь. Она, как камень, привязанный к ногам, тянет его за собой на дно безысходности. Брак предполагает другое. Елизавета долго размышляла, мучилась и, наконец, твердо решила не врать ни себе, ни Николаю. Она слишком хорошо относится к мужу, именно поэтому должна была отпустить его. Он молод, хорош собой, энергичен, имеет полное право быть счастливым. Она очень плохая жена. Грустно признавать подобное обстоятельство, но это реальный факт. А может быть, она родилась на этот свет однолюбкой? Она так сильно и самозабвенно любила Никиту, что отдала ему без остатка не только всю себя, но и свои чувства, душу, наконец. Она ничего не оставила про запас, потому что не хотела думать о будущем.
Жить бок о бок с ходячей мумией, потерявшей интерес ко всему на свете, слишком тяжело. Она обязана поговорить с Николаем откровенно, все ему объяснить, освободить его от пожизненной каторги.
Но, как всегда, одного решения оказалось мало. Елизавета никак не могла начать трудный разговор, потому что прекрасно понимала, как тяжело будет мужу. Николай ее любит, ее решение расстаться нанесет ему сильнейший удар. Вдобавок Худяков, словно чувствуя ее настроение, не оставлял ей ни малейшего шанса сделать этот шаг. Не находилось времени для серьезного и обстоятельного разговора. Николай с бесконечной настойчивостью ее тормошил, придумывал новые необыкновенные приключения, о которых мечтают тысячи девчонок в своих сладких снах. На выходные мог отвезти ее на машине в Париж, Вену или еще куда-нибудь, водил по музеям, устраивал ночевки в каких-то милых частных гостиницах. Его романтическим выдумкам не было конца. От этого было еще тяжелее. Очень трудно обидеть человека, который ради тебя готов свернуть все горы мира, вместе взятые. Елизавета купалась в необыкновенной любви, ничего не отдавая взамен. А по ночам мучилась от диких приступов тоски и тяжелого чувства вины.
Потом случилось то, что должно было случиться. Елизавета забеременела. Открытие не принесло счастья и покоя. Новое состояние разрушило все планы. Николай так радовался, что у нее не хватило решимости сделать его несчастным. А потом стало просто не до того.
Беременность протекала тяжело. Проклятый токсикоз атаковал беспрестанно. Измученная вконец непрекращающимися приступами рвоты, Елизавета была не в состоянии менять жизнь именно сейчас. Она ненавидела свое нынешнее состояние. Все рассказы и мифы о беременности, которая преображает тело и душу женщины, делает ее необыкновенно счастливой, наполняет жизнь особенным смыслом, одухотворенностью, были опровергнуты за первые два месяца бесконечных мук. Какое к чертовой бабушке просветление, когда ты не находишь себе места и пугаешься собственного отражения в зеркале? И это – только начало. В общем, повезло несказанно в очередной раз. Незапланированная беременность загнала ее в тупик. Елизавета целыми днями лежала на диване. Есть не могла вообще, даже мысли о пище вызывали рвотный рефлекс. Разумеется, при таком положении вещей начинать разговор о расставании и разводе было бессмысленно. Николай переживал за нее, уговорил лечь в хорошую клинику. После больницы стало немного легче, Елизавета твердо решила, что должна поехать в Москву. Дома, как известно, и стены помогают. Муж отговаривал от этого шага, но Елизавета твердо решила: рожать будет только дома.
Елизавета решила заранее не беспокоить маму, не стала сообщать о своем намерении, тем более что дата отъезда долго откладывалась и переносилась. Сначала она ждала мужа, который категорически не хотел отпускать ее одну. Но у него что-то не срасталось, и Елизавета решилась отправиться в дорогу самостоятельно.
Когда она вышла из такси у родного подъезда, сердечко заколотилось от волнения. Она и не подозревала, что так соскучилась по маме, старому дому, даже обшарпанная скамейка у подъезда вызвала вздох умиления. Мама не могла нарадоваться, расчувствовавшись, даже слезинку смахнула с глаз. Она была по-настоящему счастлива за свое чадо. Первые недели в родном городе пролетели незаметно, тем более что скучать было некогда. Надо было встать на учет в поликлинике, навестить родителей мужа, съездить на кладбище, забрать кое-какие вещи из коммуналки. Необходимо было хорошенько подумать, что делать с комнатой. Николай давно предлагал продать кусочек коммунального счастья, но Елизавета не торопилась. А вот заплатить за квартиру хотя бы на год вперед было просто необходимо, чтобы не обременять маму.
Кроме того, надо было навестить семью лучшего друга, у которого родилась дочка. В силу обстоятельств Лиза не стала крестной матерью малышки, но ведь это не важно. Девочку назвали Машенькой, Кирилл обалдел от счастья и даже не вспоминал о том, что мечтал исключительно о сыне. Ее электронная почта еле выдерживала огромное количество посланий от счастливого папаши. Как не полюбоваться на такое счастье?
Дверь в коммунальную квартиру оказалась открытой, это Елизавета сообразила, когда не смогла повернуть ключ в замочной скважине. Сначала она испугалась, что Андрей поменял замок за время ее отсутствия, но потом все-таки догадалась толкнуть дверь. Та распахнулась без всякого сопротивления, но с характерным скрипом. Интересные дела, что тут происходит? Конечно, все как всегда. В жизни вообще мало что меняется. Коридор завален чужими вещами, ящиками, сумками. А посреди вселенского бардака стоит ее бывший сосед и не может налюбоваться чудной картиной.
– Какая красота! – Лизе стало смешно и так тепло на душе, словно произошло что-то хорошее. – Привет, дорогой сосед, никак наследство получил от дядюшки из Канады?
Андрей сорвался с места, перескакивая огромными прыжками через преграды, преодолел расстояние, разделявшее их, схватил Елизавету в охапку и закружил в диком танце. Сопротивляться было бесполезно. Ноги не доставали до пола. Лиза болталась в руках Андрея, как безвольная тряпичная кукла. Спасибо, что руки были свободны, можно было ими прикрыть живот.
– Поставь меня на пол немедленно! Ты что, не видишь, я не одна? – закричала Елизавета. Она испытала такой страх за ребенка, что контролировать себя не могла.
Андрей команду послушно выполнил, осторожно вернул Лизу в прежнее положение и уставился на дверь.
– А с кем ты? – озадаченно спросил он, поскольку никого в дверном проеме не обнаружил.
– С ним или с ней, пока сама не знаю. – Лиза с гордостью погладила заметно округлившийся животик. Не увидеть изменений в ее внешности мог только такой дикарь, как Андрей.
– Ничего себе. – Андрей расплылся в такой счастливой улыбке, что Елизавета сразу его простила. – Поздравляю. Ну, Лизка, ты даешь! Ну, молодчина. Если бы ты знала, как я рад тебя видеть.
– Я тоже очень рада, правда, – улыбнулась Елизавета. – А что тут, собственно, происходит?
– Да ничего особенного, пойдем на кухню, там хоть присесть можно и поговорить по-человечески, – предложил Андрей. – Чаю хочешь?
– Хочу.
– Садись, я быстро. – Андрей включил чайник, поставил чашки на стол. – Уезжаю я, Лизавета, – грустно сообщил он.
– И что? – Лиза не придала значения фразе. У Андрея вся жизнь состоит из отъездов и приездов. Ничего нового она не услышала.
– Навсегда уезжаю, на ПМЖ.
– Далеко? – осторожно спросила Лиза.
– В Новую Зеландию. Мечта у меня, понимаешь, была с самого детства. Вот осуществил. – Судя по выражению лица, особого подъема по поводу осуществления заветного желания Андрей не испытывал.
