школы в этот переходный период) не сможет быть осуществлено с желательной широтой и глубиной, если программы не смогут опереться на совершенно соответственную им книгу…
Каким основным чертам, кроме этого общего признака революционной лояльности и соответствия с программами ГУСа, должна отвечать школьная книга, рабочая школьная книга и школьный справочник в школе первой и второй ступени?
Прежде всего она должна быть динамической книгой, вполне действенным учебником, каких, посуществу говоря, мало во всей мировой учебной литературе. Между тем ясно, что дух нашей школы заключается в постоянной творческой работе учеников. Когда-то трудовая школа понималась некоторыми людьми как стремление заставлять людей работать, трудиться. Мы совершенно иначе смотрим на это. Дело заключается вовсе не в том, чтобы превратить ученика в чернорабочего. Когда мы говорим о трудовой школе, мы не имеем в виду физическую загрузку ученика. Труд ученика есть непременно труд творческий. Нельзя допускать повторного трудового акта, если он не закрепляется какой-нибудь трудовой привычкой. Когда это закреплено, мы должны перейти к дальнейшим задачам. Даже в школе ФЗУ3 мы не можем допустить работы только для продукции. Труд должен быть педагогическим, а принцип творческого труда — самостоятельность, в которой ученик упражняет свой организм и свою нервную систему. Книга должна этому помочь. Она должна изо дня в день вести по определенным рабочим путям этого самого ученика к приобретению новых и новых активно усвоенных познавании. В этом смысле она является серией задач.
Всякая наша рабочая книга есть задачник, но не арифметический задачник, а общеучебный, который раскидывает целую планомерную сеть таких активно переживаемых усвоений различных знаний. Здесь и самый подбор материала и система должны быть разрешены так же, как и методический вопрос, во всех деталях. Такая книга должна быть конкретна…
…Активное изучение детьми, конечно, не может быть без учителя, потому что, как бы ни был хорош учебник, задачник, рабочая книга, как бы они ни были насыщены конкретным материалом, из этого еще не следует, что они целиком подходят к условиям данной деревенской школы. Поэтому идти очень далеко в конкретизации нельзя, надо, чтобы учебник оставлял место краеведческому творчеству учительства. Все это очень сложные задачи, требующие значительного такта, и те учебники, которыми мы сейчас обладаем, не могут в этом отношении считаться доведенными до конца.
Несомненно, что книгой в школе не может быть только учебник, должна быть целая серия просвещающих книг.
Мы с Надеждой Константиновной (еще, кажется, в 1919 г.) говорили о необходимости создания школьного энциклопедического словаря. По-моему, это чрезвычайно хорошая идея. Во Франции есть такой словарь. Он, конечно, переполнен буржуазной патриотической дребеденью, но все-таки он указывает правильный путь. К школьной энциклопедии должен быть очень сложный подход, на этом я сейчас остановлюсь. Вы понимаете, что энциклопедический словарь, приспособленный для школы, — это прежде всего чрезвычайно подвижная и гибкая форма книги, потому что там содержится максимум материала. Надо, чтобы создал его какой-нибудь коллектив и чтобы там был максимум материала для школ I ступени (даже не 2-х ступеней сразу). Надо, чтобы ученики могли в нем легко ориентироваться. Более легко ориентирующей книги, чем энциклопедический словарь, конечно, не может быть. Если в настоящее время это и непосильное для нас задание (создание энциклопедического словаря для I и II ступени), то, во всяком случае, к этому надо подходить, создавая хотя бы справочную книгу в учебной библиотечке, которую мы должны создать и для создания которой уже сделаны некоторые шаги.
Нужно, чтобы мысль ребенка не билась в словаре, как бабочка в коробке, чтобы он не метался направо и налево, нужно, чтобы эта книга охватывала все основные знания, нужные ребенку. Несомненно, что эта книга сможет дать гораздо больше, чем простой учебник. Эта книга должна быть удобна в том отношении, чтоб в ней легко можно было отыскать нужный материал…
…Если бы ориентирующая сила была необыкновенно совершенна и методы ориентации были бы прекрасно выработаны, тогда бы на большую половину мы разрешили бы нашу задачу относительно справочной школьной библиотеки. Методов я не коснусь. Мы не можем сейчас создать ее в широком виде, чтобы эта библиотека сразу была издана, усвоена страной и оплачена ей. Мы будем идти постепенно, каждый год отдавая себе отчет, на сколько процентов выполнено нами заполнение и упорядочение библиотеки и энциклопедии.
В тезисах, которые я просматривал, целый ряд жалоб на то, что учебные и справочные книги недостаточно интересны. На этих днях, перед тем как явиться сюда к вам, я не имел возможности еще раз пересмотреть некоторые учебники, но спорадически, от времени до времени, приходится просматривать книги хрестоматийного и рабочего типа. Я согласен с тем, что они действительно неинтересны, что они представляют собой сухую ложку, которая рот дерет. Здесь должен быть элемент жизни ребенка, должна быть жизнерадостность, большая радость жизни. Мы можем проделывать с растением разные опыты, мы можем заниматься всякого рода направлением его роста, подбором определенных форм, но прежде всего растение должно расти. В этом физиологическом росте то же самое значение, как для растения солнце, имеет для ребенка жизнерадостность. Физиологический рост ребенка не есть только рост его органов, который мы можем видеть через микроскоп или как-нибудь прощупать. Здесь есть еще рост нервно- мозговых функций, одно без другого немыслимо. Ребенок не может ни двигаться, ни есть, ни расти, если его нервно-мозговая система не исполнена молодой жизнерадостности. И мы должны во что бы то ни стало добиться, чтобы везде был этот элемент, как мы добиваемся максимума кислорода, солнечного света для детей.
Само собой разумеется, было бы просто пошло, если бы кто-нибудь напомнил, что у нас есть беспризорные, крестьянская деревенская беднота, что у нас школы стоят запыленные, грязные. Это совершенно верно, но если бы из этого мы сделали вывод, что если многие наши дети убоги, то и учебники должны быть убогими, что если школы грязны, то и учебники должны быть наполнены грязью, это был бы «реализм», которого от нас никто не требует. И если нельзя сразу поднять наш школьный быт и наш детский быт до максимума радости жизни, к которому мы искренне стремимся, то мы будем наши учебники делать по возможности интересными. Ребенок сам носит в себе внутреннее солнце, и его не нужно гасить. Учебный материал выполняется, учебная работа производится хорошо только тогда, когда она интересна. Так и пища съедается охотно только тогда, когда она вкусна. О вкусности надо позаботиться. Сюда входит не только то, что этот материал должен быть интересно изложен, но также и то, чтобы он был по плечу ребенку. Этого трудно достигнуть.
Но часто рассчитывают на какое-то воображаемое развитие ребенка. Тов. Рыков, просмотрев несколько учебников, утверждает, что они написаны для такого ребенка, какого в природе еще нет. Ребенку скучно, потому что он должен перенапрягать свои силы. В учебник должна быть внесена известная художественность. Все, взятое из жизни и художественно изложенное, усваивается с наслаждением. Если бы кто-нибудь написал такой учебник, который дети читали бы с горящими интересом глазами, который стал бы их другом, мы бы сказали, что он написан великим художником. Мы говорим об этой книге словами, которые употребляют, когда слушают сонату, смотрят картину, читают роман. Это предельная цель, но к ней надо стремиться. Надо делать учебник не только живым, но и художественным. От этого мы, конечно, очень далеки.
Жутко становится, когда мы подходим к нашим учебникам по обществоведению. Мир, как он рисуется человеку, красота, — красота, частью разрешенная необыкновенной гармонией природы, а частью поставленная как задание человеку. Когда неуклюжий подход к воспитанию и выработке мировоззрения превращает его в такую политграмоту, которая имеет вкус опилок, сдобренных вазелином, само собой разумеется, от этого становится мрачно на душе. Все мы, вероятно, читали книгу «Быт и молодежь». Эта книга написана некоторыми нашими выдающимися просвещенцами и самими комсомольцами. Здесь они жалуются на то, что их совершенно заел «полит», который требует особого аскетизма, запрещает им любовь, танцы и превращает наших комсомольцев в типичных монахов…
Политика — это ось нашей жизни, но все-таки это не все в мире. Нельзя, чтобы наши учебники были замкнуты только в круг политики, так как это может вызвать к ней чрезвычайное отвращение.
Политика — вещь хорошая, политика — вещь яркая, но не вся жизнь. И только тот, кто по- настоящему подходит к политике, кто видит в аспекте ее, но не стоит, уткнувшись в угол, по отношению к политике, как наказанный ребенок, тот, у кого есть определенный возраст, кто имеет взгляд на свою жизнь
