государственной и общественной жизни и, борясь за улучшение своего собственного существования, вполне искренне связывала эту борьбу с борьбой за близкие ей народные массы, тем более что она надеялась вовлечь эти массы в прямую борьбу с самодержавием, что было единственным путем противопоставить силе силу… Постепенно, однако, буржуазно-интеллигентская литература с сильным народническим, а подчас социалистическим привкусом заняла главное место в русской литературе. Тут, конечно, были разные оттенки. Были писатели, примыкавшие к либерализму и даже к более правым течениям политической мысли, но были и радикальные, и революционные, отражавшие в литературе борьбу народовольцев и родственных им политических групп. Великие народники1 были потом полузабыты и отчасти отвергнуты интеллигенцией времени ее линяния и упадка, которое протянулось от 80-х годов до дней революции.
Нашей первой обязанностью является воскресить интерес к ним. Они во многом являются очень родственными нам. В эпоху упадка, которая, однако, постепенно поднималась к грандиозному подъему, в котором руководящую роль сыграл уже пролетариат, было несколько крупнейших дарований, которые использовали все предыдущие формальные достижения и либо с отвращением рисовали окружающие будни, либо являлись буревестниками наступавших красных дней. Это как бы отроги, подчас полные величия и красоты, соединяющие народнический горный кряж с тем, который вулканически растет сейчас на наших глазах силами величайшей в мире революции.
Мы должны сознательно содействовать росту нашей собственной пролетарской литературы. Мы должны помнить, что ближайшими предшественниками этой литературы по времени являлись разные декаденствующие, формально изысканные, но внутренне пустые или манерничающие литературные школы. У последышей русской буржуазной интеллигенции вряд ли можно чему путному научиться. Наоборот, горные вершины народнического искусства и искусства дворянского остаются во многом и сейчас для нас живыми и поучительными.
Вот откуда проистекала любовь Ильича к Пушкину, Успенскому, замечательное умение разобраться в Толстом, которое он проявил в своем этюде, высокая оценка Горького, этого крупнейшего представителя тех отрогов от прошлого к будущему, о которых я говорил.
Вот откуда лозунг, который дают лучшие люди нашей партии своей молодежи: «Читайте классиков!»
Из статьи: «Еще о классиках»*
Несколько месяцев тому назад по просьбе редакции «Комсомольской правды» я опубликовал там статью «Читайте классиков!». Эта статья, по-видимому, заинтересовала некоторые круги комсомола и культурного авангарда рабочего класса, так как я получил по этому поводу несколько писем. Среди этих писем были такие, которые можно назвать полемическими и авторы которых пытались отрицать большое значение изучения классической народнической литературы для приобретения нашей новой публике достаточного уровня культурности и для борьбы за ту гегемонию пролетарской литературы, которая была поставлена одной из целей нашего культурного строительства Центральным Комитетом нашей партии в известной резолюции…
…Задача, которую ставят мои корреспонденты, по моему мнению, правильная, и что мне особенно понравилось в этих письмах — это совпадение, содержащееся в этих запросах, с планами, которые группа литераторов при моем участии уже разработала и начала осуществлять. Речь идет как раз об издании библиотеки, главным образом, русских, но также и мировых классиков. Библиотека поэтому так и названа: «Русские и мировые классики». Смысл издания заключается в том, что в сравнительно небольших томах, никак не больше 20 листов, за сравнительно недорогую цену (по возможности не дороже рубля) дать сборники, содержащие в себе тщательно подобранный материал, характеризующий того или другого крупного писателя. При этом постановлено было всячески избегать отрывков и давать только вещи целые, в некоторых случаях даже и крупные, занимающие весь том. Каждая книжка должна быть снабжена хорошим предисловием, сделанным специалистом, с объяснением фигуры писателя как явления общественного, с указанием, стало быть, его места в его эпохе и его обществе, а также и значения, которое может сохраниться за ним для нашего времени…
Кроме предисловия, мы хотим давать в каждой книжке и ряд примечаний историческо- биографического, социально-исторического, библиографического и т. д. характера. Нам удастся в некоторых случаях не только дать хороший подбор произведений того или другого писателя, но напечатать и новые тексты…
…Иногда мы будем сопровождать наши тома и выдержками из посвященных данным произведениям критических этюдов крупных критиков.
Конечно, если нам удастся довести библиотеку до конца, то она будет велика, но мы не имеем в виду считать эту библиотеку обязательным минимумом для знакомства с классиками. Я прекрасно понимаю, как мало времени для чтения у самой дорогой для нас публики, но, по крайней мере, она может быть уверена, что, читая вещи из этой библиотеки, она читает то, что действительно очень характерно и что действительно не умерло для нашего времени.
Мы льстим себя надеждой также, что обрамление книг предисловием, комментариями и т. д. послужит большим облегчением в деле правильного критического усвоения классиков… Мы просим товарищей критиков подвергнуть серию основательному разбору, высказать свои пожелания, упреки и указания. Мы просим также и читателей, как только они будут знакомиться с нашими выпусками, писать нам — мне или Н. К. Пиксанову — о плюсах и минусах той формы, которую мы придадим произведениям классиков в первых наших попытках. Указания широкой среды будут нами приняты во внимание, и с ее помощью мы надеемся с каждым новым выпуском все более и более совершенствовать нашу работу.
Каждый из нас до глубины души понимает, какую серьезную задачу берем на себя, когда осмеливаемся с помощью Госиздата совершать такое дело, которое может быть озаглавлено «Русские и мировые классики — обновленным народам СССР».
Мы, конечно, заранее знаем, что в нашем деле будет очень много прорех и неудач, но мы просим (здесь я говорю и от своего имени и от имени моих коллег, принявшихся за работу) помнить, что неудачи и промахи будут результатом нашего неумения, может быть, но никак не отсутствия сознания огромной важности работы, не отсутствия любви к этой поистине захватывающей задаче.
Книги и статьи о деятельности А.В. Луначарского в области детской литературы и детского чтения
Бегак Б. Сложная простота: Очерки об искусстве детской литературы, М.: Сов. писатель, 1980. Глава «Он видел будущее», с. 86–98.
Бугаенко П. А. А. В. Луначарский и советская литературная критика, Саратов, Приволж. кн. изд — во, 1972, с. 227–407.
Бугаенко П. А. «Счастья без творчества нет…» — Лит. в школе. 1975, № 8, с. 84– 91.
Голубева И. К. Проблемы эстетического воспитания в трудах А. В. Луначарского. — Уч. записки (1–й Моск. гос. пед. ин — т иностр. яз. им. Мориса Тореза), М., 1967, № 43, с. 179–232.
Камышанова Л. А. А. В. Луначарский о детской литературе и детском театре. В кн.: О литературе для детей. Вып. 12, Л.: Дет. лит., 1967, с. 95 — 112.
Кассиль Л. А. Революционер, просветитель, трибун. В кн.: У истоков партии: Рассказы о соратниках В. И. Ленина, М.: Политиздат, 1963, с. 291–300.
Корнейчик Т. Д. А. В. Луначарский о детской литературе и детском чтении. — Сов.
