Том 2. Советская литература

Быть с достатком в ссоре,
С счастьем — не в ладу,
Сеять зерна — горе,
Жниво жать — беду.
Обивать пороги
Сытых богачей,
Падать низко в ноги
Злых, пустых людей.
Бесприютным в поле
Призраком бродить,
И по чьей-то воле
Себе петлю вить.
Верить поневоле
Всей неправде той,
Что плетут нам в школе
Летом и зимой.
Быть в родимой хате
Вечно чужаком,
Вымещать на брате
Горе кулаком.
Коль беда случится,
Подружить с корчмой,
В горький час сродниться
С крепкою тюрьмой.
С божьего веленья
Рано умирать
И за все мученья
В пекле муки ждать…
Всю эту науку
Много-много лет
По наследству внуку
Завещает дед.⁶

Белорусское крестьянство угнеталось не только как крестьянство, но именно как крестьянство белорусское. Белорусский народ не признавался за отдельную нацию. Белорусский язык считался просто «мужицким говором», и ставились всяческие препятствия для того, чтобы на нем не развернулась самостоятельная культура.

Национальный язык — великое дело, и недаром чуткий гений Ленина, полностью выражавший дух пролетариата, с такой горячей определенностью установил непререкаемые права каждого человека на его родной язык.⁷

Трудно найти лучшее, более прочувствованное и более торжественное подтверждение силе любви угнетавшегося народа к своей родной речи, чем в стихотворении Купалы, посвященном белорусскому языку:

…Вырвут веру в счастье, вырвут все надежды,
Но того не вырвут, что нам мать певала,
Как бессонной ночью колыбель качала.
Ой, не взять у сердца молодого слова,
Не запрятать песни в тесные оковы —
Пусть берут младенца с материнской груди,
Пусть отца от сына отрывают люди.
Ты сроднилось с нами, слово речи милой,
Словно ива с корнем, словно с солнцем нивы,
Делишь с нами счастье, делишь с нами горе,
Словно мать родная, с ласкою во взоре.
Мы и сами даже никогда не знали,
Как тебя мы в сердце крепко сохраняли.⁸

Историческое прошлое белорусского народа не блещет красками и славой. Но оно дорого Купале и за проблески счастья и самостоятельности и за свою многострадальность. В будущем, предвидя расцвет сил своего народа, он претендует только на равноправие его с другими. Ни малейшей тени империализма, ни малейшего отзвука господского национализма, жадного национализма мещанства вы в любви Купалы к своей родине не отыщете.

Главное для его народа, по его мысли, это, конечно, будущее. И это будущее пришло. Теперь оно уже настоящее. И громким голосом назвало человека, который предсказывал и призывал его, своим народным поэтом.

Поэзия Купалы очень сильно распространена на его родине. Многие его песни поются в народе, и с ними вместе распространяется в крестьянских массах и энтузиазм Купалы по отношению к возрожденной родине. Вот один из его гимнов, в котором целиком отражается его нынешняя революционная радость.

Эй, орлята! Шире крылья!
Взвейтесь выше в буйстве яром
Над почившим сном могильным,
Над сонливостью над старой.
В красных молниях громовых
С гулким гомоном громов
Вы векам скажите новым
Свой приказ из новых слов.
Вам серпы и косы в руки
И мечи из синей стали.
Ведь для вас седые вьюги
В черном прошлом бушевали.
Час пробил — кому-то назло —
На широкую дорогу
Перейти с тропинки грязной
Белорусскому народу.
В новом дивном хороводе
В расцветающей свободе,
Без оков, на вольной воле
Выступает наша доля.⁹

Стихотворениям Янки Купалы нетрудно перешагнуть границу Белоруссии. Прежде всего, конечно, на запад, в польскую Белоруссию, где они особенно нужны. Но также и в Украину, РСФСР. Сделать это легко потому, что форма Янки Купалы очень родственна формам поэзии русской и украинской.