свернувшуюся в кресле Маруську. – Вот и живите с котом, а сестрицу гоните в шею! Наживете с ней неприятностей!
Владислав Сергеевич поднялся и направился к дверям. Затем оглянулся:
– Хотел я эту дрянь немного поучить, не скрою, но так и быть, подписываю вольную. Пусть живет, как хочет. Только передайте ей, чтобы она мне на глаза больше не попадалась. Чтобы в свете духу ее не было. А то не спущу. И дедушка-инвалид не поможет. И скажите ей, что репутацию она себе подпортила, в приличные содержанки ее теперь не возьмут.
Саша усмехнулась: ну и времена! Оказывается, нынче, чтобы хорошо устроиться в содержанки, надо иметь репутацию и рекомендательные письма.
На прощание Владислав Сергеевич огорошил ее, пообещав с какой-то странной интонацией:
– Мы еще увидимся, Александра!
Саша не стала говорить, что не хотелось бы. Промолчала и вежливо улыбнулась.
Катя пришла в первом часу ночи. Навеселе. И спьяну полезла к Саше целоваться.
– Слышь, Сашка, давай выпьем!
– Я смотрю, ты успокоилась. Повеселела.
Катя беспечно махнула рукой.
– Надоело все! Я подумала: катись все к такой-то матери! Надо все проблемы от себя отпустить и жить… – она пьяно икнула, – для радости!
– Мудрое решение. Тут, кстати, к тебе, пока ты отпускала от себя проблемы и жила для радости, приходили гости.
– Кто? – снова икнула Катя.
– Владислав Сергеевич и компания!
Сестренка мгновенно протрезвела.
– Да ты че, Сань?!
Пришлось Саше пересказать их разговор в подробностях, хотя и опустив некоторые детали. Она не стала передавать, сколь лестно отзывался о Кате бывший любовник. Зачем травмировать девочку? Узнав о том, что Владислав Сергеевич больше не жаждет ее крови и не идет по следу, Катя впала в эйфорию. А Саша на всякий случай уточнила:
– Надеюсь, больше сюда никто не явится?
Ответ сестры ее не слишком обнадежил. Та как-то неуверенно сказала, что «вроде больше некому». Впору вскричать, схватившись за седую голову: «О времена, о нравы!»
Через неделю Катя сообщила, что возвращается домой. К родителям.
– Ты твердо решила?
– Да. Пора и честь знать. Иначе ты со мной, старая чувырла, вообще не устроишь личную жизнь!
На прощание сестры обнялись.
– Катя, хочу, чтобы ты знала: здесь у тебя есть запасной аэродром на случай нелетной погоды или иных поломок в системе.
– Спасибо, Саша! – Катя смахнула слезу.
Оставшись одна, Саша тоже всплакнула. На правах Чебурашки, который опять остался без друзей.
Владислав Сергеевич не соврал – они действительно увиделись. Дней через десять после его мрачного пророчества.
Вечером раздался звонок. Узнав, кто это, Саша сразу открыла дверь.
– Могу я войти?
– Извольте!
Как и в прошлый раз, прошли в комнату. Он уселся в кресло. Саша – напротив, волнуясь и гадая, что ему, собственно, нужно.
– Как дела у сестрицы? – поинтересовался Владислав Сергеевич.
– Надеюсь, что в порядке. Катя больше не живет у меня. А что? Хотите ее вернуть?
Он усмехнулся:
– Господь с вами! Я просто так спросил. Надо ведь с чего-то начать разговор.
– Начните с главного!
– Не испугаетесь?
– Как я поняла, испуг – естественная реакция людей на ваши слова и в особенности действия!
Он усмехнулся.
– У вас есть чувство юмора. Редкое и потому ценное в наше время качество. Узнав по-дробности вашей жизни, я его в полной мере оценил. Девушке, которая подалась в «бомбилы», определенно свойственно чувство юмора и некая экстравагантность.
– Владислав Сергеевич, стесняюсь спросить, вы шпионили за мной?
– Нет, просто навел кое-какие справки. С целью узнать вас лучше.
– Для чего это?
Он достал сигары и предложил одну Саше. Она согласилась, затянулась и закашлялась.
– Крепко? – ласково поинтересовался Владислав Сергеевич. – Дело привычки и вкуса. Кстати, о вкусе… Убежден, что девушка со вкусом должна обладать более изящной машиной, чем ваше дешевое средство передвижения.
– Владислав Сергеевич, не понимаю, к чему вы клоните. Кстати, моя машина – можете списать на отсутствие вкуса – меня полностью устраивает.
– А возить биомассу целыми днями вас тоже устраивает?
– Если бы не устраивало, то я бы этим не занималась.
– Ну перестаньте, девочка. – Он сморщился. – Ваша сильная сторона – искренность. Когда вы неискренни, то сразу заметно. Актерка из вас никудышная. В таксисты подались от отчаяния. Не верю, что это было вашим жизненным призванием.
– Откуда вам знать, может, это мое призвание – возить людей?
– Александра, люди делятся на две категории: те, на ком ездят, и те, кого возят, у кого есть личный шофер.
– А промежуточные категории?
– Промежуточных категорий нет. Неужели вы хотите остаться в первой?
Она промолчала.
– К тому же вы не можете не понимать, что рано или поздно ваша экстремальная деятельность закончится плохо.
Последнюю фразу Владислав Сергеевич произнес убежденно. Саша сочла возможным поинтересоваться вариантами своего печального финала.
– Вариантов немного. – Он пожал плечами. – Однажды вам пробьют голову с целью завладеть вашим авто или изнасилуют. Вам что больше нравится?
– А третьего не дано?
– Вот я как раз и хотел поговорить с вами о третьем варианте.
Ну, наконец-то! Саша уже устала дрожать коленками и теряться в догадках, зачем этот странный господин к ней прицепился.
– Помните, Александра, в прошлый раз я поделился с вами своими измышлениями о девочках «лайт»? Я сказал тогда, что в них, безусловно, есть определенная прелесть, но относиться к ним серьезно лично я не способен. Видите ли, я человек другого времени, испорченный книжками, фильмами, понятиями, и поэтому мне хочется чего-то… Не облегченного. Сложного. С заморочками. – Он внимательно взглянул на нее.
– Александра, хотите стать моей девушкой?
Дрожь в коленках усилилась. Она попробовала отшутиться:
– Владислав Сергеевич, мне тридцать три. Я уже старушка.
– А мне пятьдесят. У нас с вами разница в возрасте самая подходящая для интересных отношений.
– Я не приветствую подобные отношения.
– Отношения, подкрепленные экономической поддержкой? А что в этом плохого, стыдного, недостойного для честной девушки?
– То есть вы мне предлагаете те же самые условия, что и девочкам, как вы их называете, «лайт»?
