– Для всех. Прощай.
Она повернулась и пошла к своей Масяне. Поворот винта, мотор…
Отъезжая, Саша увидела, что большое чудовище «Хаммер» двинулся в противоположную сторону.
Часть 6
Новый год
До Нового года оставалась неделя. Город украсили к празднику. Колеся по городу, Саша отмечала: на этой площади поставили елку, а ту улицу украсили яркой иллюминацией. Москва готовилась к встрече Нового года. В магазинах было оживленно, на улицах продавали елки. Уже вовсю проводились новогодние корпоративы, и веселые, пьяненькие сотрудники различных контор охотно брали такси. Работы у Саши прибавилось. Она ездила с утра до вечера, стараясь не оставаться наедине со своими мыслями.
В ее такси сели хрупкая девушка и высокий, молодой мужчина. По пути в аэропорт выяснилось, что ребята летят в Америку отмечать католическое Рождество.
«Точно! Сегодня же двадцать четвертое декабря. Сочельник! – улыбнулась Саша. – Как я могла забыть!»
Она всегда любила этот праздник и старалась отметить его.
В аэропорту пассажиры пожелали ей счастливого Рождества и ушли, держась за руки, словно боясь потерять друг друга в толпе. А в Сашино такси села женщина лет пятидесяти. Стройная, подтянутая. В дорогом пальто. С хорошим дорожным кейсом. Дорогой они молчали, и вдруг дама спросила:
– Простите, у вас есть бумага?
Саша растерялась. С губ чуть не слетел пошлый вопрос: «А вам зачем?» Она порылась в бардачке, достала школьную тетрадку. Протянула пассажирке. Та обрадовалась.
– Отлично! Вы не могли бы отъехать куда-нибудь в тихое место и постоять пару часов? Я заплачу за простой.
Саша свернула с трассы в поисках тихого места. Нашла.
Дама схватила тетрадь и торопливо, упоенно, прямо на сумке, стала что-то писать. А Саша слушала в наушниках аудиокниги.
Часа через полтора дама откинулась на сиденье, вздохнула устало и радостно.
– Вы, наверное, удивлены?
– Если честно, такие пассажиры попадаются нечасто.
Женщина улыбнулась:
– Я писатель. И это в своем роде диагноз. Вдохновение – вещь необъяснимая. Иногда вдруг накатит, как расстройство желудка, так, что терпеть нет сил. Бросаешь все и начинаешь писать. В любых условиях. И даже когда их совсем нет.
– Хотите кофе?
– Хочу.
Саша достала термос.
Они пили кофе и смотрели, как падает снег.
– Главное, эта химия творчества абсолютно непостижима! Я никак не могу понять, отчего зависит вдохновение, как его подгадать или вызвать! Вот вроде сейчас устала, лечу из Швейцарии, два перелета подряд, какие там мысли?! Еще с мужем поссорилась прямо в аэропорту. Кстати, у него в машине остался мой ноутбук. Потому и пришлось просить у вас тетрадь. Представляете, я ни с того ни с сего вызверилась на мужа, на ровном месте устроила скандал. Во мне уже поднималась какая-то волна, хотелось уединения, а он мешал. И его смело этой волной, как ненужное препятствие. Я накричала на мужа и выскочила из автомобиля. Сказала, что доберусь домой на такси.
– У вас было такое просветленное лицо, когда вы сочиняли.
Дама рассмеялась.
– Таких, как я, вообще нужно изолировать от общества, мы социально опасные люди. Выдавать запас бумаги и чернил и запирать в сумасшедшем доме! А можно я мужу позвоню? Пусть приедет, заберет меня. Он, наверное, очень беспокоится, переживает.
Саша растерялась:
– Вы можете делать, что хотите.
Женщина позвонила. Потом сообщила, что надо немного подождать, ее муж скоро приедет.
– А что вы недавно писали, если не секрет? – спросила Саша.
– Захотелось сочинить что-нибудь рождественское, сказочное. Для взрослых девочек. Взрослые девочки нуждаются в сказках, как никто другой. Вы согласны?
Саша на правах взрослой девочки кивнула.
– Вот мне и пришла в голову рождественская история… Наверное, снегом навеяло и ожиданием праздника. Знаете, я очень люблю этот праздник! Лет десять назад уехала встречать Новый год на Мальдивы и прокляла все на свете! Сидела на берегу, представляла снежную Москву, елки, оливье этот дурацкий, и такая тоска накатывала. С тех пор всегда встречаю Новый год дома. Мы наряжаем елку в нашем саду, пляшем вокруг нее, как маленькие дети, а затем возвращаемся в теплый дом, где горит камин, пьем шампанское и съедаем тазик оливье. И вот это бесхитростное, незамысловатое – счастье, понимаете?
Саша улыбнулась:
– Да.
Через сорок минут к ним подъехал «Лексус». Пожилой мужчина бережно взял женщину под руку.
На прощание она подарила Саше книгу. Пассажирка оказалась довольно известной дамой. И действительно хорошей писательницей.
Саша никого не трогала, плохого вроде ничего не делала, и вдруг сильнейший стресс. И за что, спрашивается?
Приехала она на вызов. Остановилась у подъезда, ждет… Неожиданно кто-то лихорадочно дернул дверцу с такой силой, что Саша вздрогнула. В салоне появилось помятое мужское лицо, точнее мужская морда, и завопила:
– Это такси?
Саша ответила, что да, такси, и не надо так дверцу дергать, еще отвалится, и вообще нервничать не нужно. Сама разглядывала это чудо природы. Мужику лет тридцать. Бородатый, в трениках и расстегнутой куртке.
– Нина, садись! – крикнул он.
Возникла, значит, Нина. И давай бочком-бочком втискиваться в машину. Но у нее это не очень хорошо получалось, потому что живот большой. Просто огромный. Ясно, что ей рожать даже не сегодня в обед, а вообще надо было дня три назад.
Короче, мужик сильно беременной Нине помог, совместные усилия привели к положительному результату. Он сел, а Нина как-то подо-зрительно полулегла и застонала. Годков ей тоже под тридцать. Светлые волосы, забранные в «хвост», бледное лицо, пальто на животе не сходится.
– Успеем? – нервно спросил мужик у Саши.
Она забеспокоилась.
– А мне откуда знать? Это вы у Нины спросите.
– Нинка, успеем?!
А Нина лишь простонала в ответ.
– Куда ехать? – поинтересовалась Саша.
Мужик назвал пароль-явку искомого роддома.
Поехали…
– Вообще-то ей через неделю рожать! – вдруг сообщил Нинин муж. – Первого января! А она решила елку наряжать, залезла на табуретку, звезду нахлобучила, и вдруг оно! Началось! Дура!
– Да при чем тут елка! – гневно выкрикнула Нина и сорвалась на плач. – Я хочу Новый год встречать дома! А не в больнице!
Муж схватил ее за руку и стал утешать:
– Да ладно тебе! Родишь по-быстрому, может, еще выпишут до Нового года.
– Не выпишут!
Мужик задумался, потом просиял, найдя удачное решение:
