— Я думаю, наиболее разумным было бы посвятить Чижова и лучше всего ещё сегодня.
Немного подумав, Олег согласился. Я зашёл в соседнюю палатку и попросил Петра Андреевича заглянуть к нам. Предполагая, что Олегу стало хуже, он последовал за мной, а увидев его, осведомился о здоровье.
— Зависит от вас, сохраню ли я его, — серьёзно ответил Олег.
Охотник удивился, — какое он мог иметь отношение к здоровью геолога. Рассказ Олега его прямо-таки ошеломил. Он долго молчал, затем, стараясь говорить по возможности спокойно, сказал:
— Тайгу-то я знаю. Но тут трудно разобраться, каким образом эти стервецы здесь так быстро появились и что они ещё замышляют. Однако совершенно бессмысленно подозревать Еменку. За него я голову на отсечение даю. Тут замешан кто-то другой!..
— Значит, вы уже кого-нибудь подозреваете? — возбуждённо допытывался Олег.
— Нет, и вообще ничего не понимаю. А вам я советую, чтобы вы не ломали над этим голову и спокойно спали. Ночью на нас никто не нападёт. Наши собаки — надёжные сторожа. Если кто к палаткам приблизится, они сразу поднимут тревогу…
— Этого мы не боимся! — перебил его геолог. — Только прошу вас ещё об одном: остальным ни слова!
— Хорошо, хоть и неохотно, но сделаю по-вашему.
После ухода Чижова Олег задумался и, по-видимому, был недоволен его решением, так как нервно произнёс:
— Мне кажется, на Петра Андреевича большее впечатление произвёл рассказ о завещании дедушки. А то, что меня ожидает, его особенно не беспокоит.
— У меня не сложилось такого мнения. Ведь вы должны понимать, что он сибиряк, таёжный охотник, наверное, пережил немало тяжёлых минут и опасных происшествий. Наоборот, его спокойствие является доказательством хладнокровия. Будьте уверены, Чижов сделает всё, чтобы обеспечить безопасность и самое быстрое продвижение к Сурунганским горам. Кстати, что означает написанное «Певучие г.»? Вероятно, Певучие горы?
— Да. Наверное, это название, которое присвоили горам эвенки, хотя слово «Сурунган» тоже эвенкийского происхождения. Что оно означает, я до сих пор не знаю.
— Еменку спрашивали?
— Нет. Я был доволен, что он и Чижов сразу догадались, о каких горах идёт речь, хотя названия «Сурунган» нет ни на одной карте. Надо будет спросить.
— Я думаю давно пора. Может быть, название «Певучие» или «Сурунган» вам что-нибудь объяснит. А теперь советую вам: спите! Вам нужен покой и сон. Спокойной ночи!
Не знаю, когда заснул Олег, потому что, едва закрывшись как следует в своём спальном мешке, я уже спал и проснулся, лишь услышав звуки обычного будильника: кукареканье Чижова.
Пётр Андреевич был весел и на вид совершенно беззаботен. Во время завтрака он встал, хлопнул в ладоши и объявил:
— Товарищи, прошу внимания.
— Негодяи, которые напали на нас, наверное, обосновались именно в этих, наиболее отдалённых местах. Никто не может ручаться, что они не повторят своей неудачной попытки. Замыслы бродяг неизвестны. Мы хорошо знаем, что это значит, скрываться в тайге и избегать человеческого жилья. Судя по всему, им не хватает самых жизненно необходимых предметов: им нужны патроны, да и соль тоже… Видно, они в таком состоянии, что готовы пойти на всё. Иначе бы едва ли посмели напасть на нас, тем более что этим они открыли своё присутствие. Нам нужно остерегаться этих бродяг. Поэтому предлагаю соблюдать следующий порядок: иметь передовое и боковое охранение нашей кавалькады, выдерживать дистанцию между ездоками, вьючных лошадей, которые особенно привлекают бандитов, вести сразу же за первым ездоком. И главное, никто из нас не смеет отставать или удаляться от остальных. Первым поедет Еменка, замыкающим я. Всё! Возражения есть?
Наступила тишина. Еменка, видно, из чувства приличия и уважения к Петру Андреевичу сразу же согласился, в то время как Старобор запустил руку в волосы и что-то проворчал. Тамара смотрела поочерёдно то на говорившего, то на Олега, который упорно молчал, а я был его достойным партнёром. Отозвался только Шульгин, заявивший, что подобные предосторожности совершенно излишни. Банда, если вообще о таковой может быть разговор, едва ли посмеет повторить нападение, так как она уже выдала своё присутствие и, наверное, уже скрылась подальше, чтобы избежать дальнейших встреч.
Несмотря на вескость его доводов, Чижов упорно стоял на своём и по установившемуся обычаю поставил своё предложение на голосование. Шульгину, единственному голосовавшему против, пришлось согласиться с мнением остальных.
Олег чувствовал себя вполне сносно и только избегал встрясок и быстрых движений головой. Поэтому ехали мы медленно. Тамара непрерывно кричала Еменке, чтобы выбирал дорогу получше. Олег благодарно улыбался.
Было жарко и безветренно. Вдали над тайгой поднималась тёмная вершина безымянной горы, которая время от времени терялась за высокой стеной деревьев. Наконец узенькая тропинка вошла под сомкнутый свод деревьев, куда не проникал ни единый луч солнца. К полудню мы добрались до малой речушки и устроили небольшой привал. Пока Тамара со Старобором готовили обед, мы купались в холодной воде и вылезли из неё стуча зубами. Наши лошади тоже вошли в воду, нашли более глубокие места и с видимым удовольствием погрузились так, что торчали из воды только их головы.
Дальнейший путь прошёл без каких-либо препятствий и неожиданностей. Даже на открытых местах мы соблюдали установленный порядок, а когда уже вечерело, Еменка и Чижов выбирали для лагеря такое место, где незаметное приближение кого бы то ни было почти исключалось. Мы остановились в узкой долине, по которой с одной стороны протекала довольно широкая река, а с другой — поднималась отвесная скала. При осмотре окрестностей выяснилось, что за рекой тянулись обширные болота. Значит, с той стороны опасаться было нечего. Крутая скала с южной стороны была совершенно недоступна, и, таким образом, оставался единственный подступ по долине, который стерегли собаки.
На небосклоне постепенно угасали красные отблески вечерней зари и алые облачка теряли свой блеск, пока не слились с наступающими сумерками. Последние лучи солнца ложились на скалу узкими полосами и окрашивали одиночные деревья и кусты во все цвета радуги.
Потянул ветерок, зашелестел в верхушках деревьев. Темнота опустила на землю свой занавес.
Где-то поблизости протяжно прокричала сова, потом всё стихло. После ужина мы ещё немного посидели у костра. Тишина в тайге казалась совершенно необычной. Нас угнетало чувство, будто всё вокруг подстерегает и в следующее мгновение что-нибудь произойдёт. Чижов сидел задумавшись и крутил в пальцах стебёлек травы. Еменка тоже был погружён в мысли, а Шульгин ковырял палкой в огне костра. Олег с Тамарой сидели в стороне на медвежьей шкуре и тихо о чём-то разговаривали. Старобор улёгся около огня, покуривал и мурлыкал мотив старой народной песни о Байкале.
Я встал и вышел из круга, освещаемого костром. Мне казалось, что меня никто не видит, в то время как я видел всех своих друзей, освещённых оранжевым пламенем огня.
О чём они думали?
Совсем незаметно ко мне подошёл пёс Верный и стал тереться головой о голенища сапог. В темноте его глаза блестели. Когда я нагнулся и приласкал его, он, прыгнув от радости, чуть не сбил меня с ног. Сурова жизнь охотничьей собаки в тайге, поэтому она благодарна за каждую ласку, полученную от человека. Верный был резвой, весёлой и чрезвычайно смелой собакой. Сейчас он разнежился, и когда я перестал его гладить, он несколько раз провёл своей лапой по руке, чтобы я продолжал. Но вдруг он поднял голову, насторожил уши и грозно заворчал. Одновременно отскочил от меня и прислушался. Я напряг слух, но ничего подозрительного не слышал. Пёс некоторое время всматривался в темноту, затем успокоился и уселся рядом со мной. Мы улеглись в своих палатках спать, и только Старобор ещё крутился около лошадей.
Для людей ночь в тайге — это тайна за семью замками. Мне казалось, что я уже совсем заснул, как вдруг раздались совершенно неописуемые шум, вопли и рёв. Прежде чем я пришёл в себя, в нашу палатку ударило что-то пыхтящее и сопящее, колья затрещали, затем последовало ещё несколько ударов… и палатка свалилась нам на головы. Олег закричал, я тоже… Мы с трудом выбрались из спальных мешков и
