ней прилегали кустарниковые заросли. Хотя солнце сюда не проникало, от жары и духоты у нас по телу стекали ручейки пота. Пришлось остановиться на отдых.
Собаки разгребали землю, чтобы улечься на более холодной почве, лошади тёрлись о деревья и потом валялись по земле, а мы ветвями и дымом пытались отогнать набросившуюся на нас мошкару. Мучила жажда, потому что, предполагая добраться до реки, о которой Еменка утверждал, будто она должна быть близко, мы ещё по дороге выпили из фляжек всю воду. Реки же мы не нашли.
Все молчали, каждый мечтал поскорее выбраться из этого зелёного ада. Чтобы облегчить лошадей, мы шли пешком и вели их за узду. После двух часов ходьбы Еменка вдруг остановился и расстроенный забегал от одного большого дерева к другому. Это были два могучих кедра. Затем он вытащил свою тетрадку, минуту смотрел в неё и разочарованно сказал:
— Мы едем не в ту сторону, надо возвращаться!
Его слова вызвали у всех вполне понятную реакцию. Чижов ругался, Старобор что-то ворчал себе под нос, а Тамара всплеснула руками и воскликнула:
— Где ты раньше был, милый человек?
Еменка вздыхал, сокрушался и доказывал, что не он дороги перепутал, а дорога запутала его.
— Это для нас совершенно безразлично, — констатировал Олег, — только скажите, по каким признакам вы судите, что заблудились?
— По этим стёршимся и заросшим родовым знакам… на этих двух кедрах. Посмотрите сами…
Олег внимательно осмотрел деревья. Я тоже подошёл и увидел на могучем стволе шесть еле заметных зарубок.
Между ними находился едва различимый волнистый эллипс.
— Что это означает? — спросил Олег.
Еменка подал нам тетрадку и показал на подобный рисунок, под которым было написано: «Стой, опасность, вернись!».
На втором дереве был другой знак. Он напоминал круг, а рядом с ним были две ломаные линии. Расшифровка в тетради гласила: «Болота, дорога обозначена умышленно для обмана».
Олег несколько задумался, затем его лицо прояснилось и он сказал:
— Но ведь это также означает, что мы едем по дороге, по которой шёл мой дед с вашим, когда им удалось сделать в горах важное открытие. Наверное, они сами и проложили эту тропинку, чтобы запутать непрошеных людей. Вообще же это доказывает, что мы шли к намеченной цели правильным путём. Только просмотрели развилок, где наверняка был предупреждающий знак, и зашли в тупик. Вернёмся! Мы ничего не потеряли.
Мы снова продирались сквозь окружавшую нас чащу. Несмотря на то что солнце зашло, жара не спадала.
Дорога казалась нам бесконечной. Еменка, Чижов и Олег заботливо посматривали на деревья — нет ли на них долгожданного знака.
Мы шли уже более трёх часов, но ни на одном дереве не находили следов какого-либо знака. Лошади шли неохотно, понурив головы, а одна из них споткнулась так, что зазвенела подкова. Еменка оглянулся и остановился.
— Старобор, мне кажется, ты спишь в седле! — крикнул он укоризненно. — И твоя кобыла вместе с тобой! Спотыкается на ровной дороге.
— Не сплю я, только зажмурил глаза. А на мою лошадь тоже не наговаривай. Она споткнулась о какой- то камень.
— Откуда здесь на мягкой почве могут взяться камни? — заметил охотник.
— Не веришь — посмотри сам, — предложил ему Старобор.
Еменка не поленился, соскочил с лошади и увидел в траве кучку камней.
— Знак! — закричал он. — Смотрите, знак!
Мы соскочили с лошадей и пошли взглянуть на «указатель дороги», о который споткнулась уставшая лошадь. Еменка раздвинул траву, затем срезал её охотничьим ножом, и перед нами открылась кучка камней. Они были уложены в виде круга неправильной формы, из которого некоторые из них выступали. Еменка громко их пересчитал и наконец произнёс:
— Девятнадцать шагов на юг… — Ещё не договорив, он сорвался с места и исчез за тёмно-зелёной стеной зарослей.
Через минуту вернулся оттуда и сообщил нам, что нашёл правильную дорогу!
Она проходила примерно в пятидесяти метрах южнее тропинки, от которой её отделяли густые заросли. Об этом говорил малозаметный знак из уложенных камней. Кроме того, он указывал, что много лет тому назад Иван Фомич Феклистов и Хатангин проделали здесь большую работу и привели случайную звериную тропу в такое состояние, что даже спустя двадцать лет она вводила в заблуждение непосвящённого человека, заставляя его идти по ложному пути. Мы с трудом провели лошадей сквозь сплетение деревьев и кустов и выбрались на тропинку, шедшую в восточном направлении. Забыв про усталость, поехали быстрее и к вечеру, наконец, добрались до небольшого родника, почти целиком скрытого в зелени вьющихся растений. Воду черпали прямо ладонями, затем освежили лицо прохладной, прозрачной водой.
Потом в течение двух часов усердно искали место, откуда можно было бы осмотреться. Но такого не находилось. Попадались открытые площадки, но обзор с них всякий раз упирался в круто вздымающиеся стены противоположного склона долины. Лишь когда начало темнеть, добрались до гребня склона.
Перед нами были Сурунганские горы!
Горы чётко выделялись над разделявшими их долинами. Главный хребет протянулся с востока на запад, его пересекало несколько перевалов. Местами склоны поросли лесом, а местами казались какой-то скалистой пустыней.
Ночь мы решили провести на поляне. Наскоро поставили палатки и после плотного ужина сразу же забрались в спальные мешки.
Вставал я неохотно, потягивался на своей постели, как вдруг рядом со мной послышалось шипение.
Моментально обернувшись, я увидел змею, ползавшую около моего спального мешка. Она была коричневого цвета, с чёрным узором на спине. Я ещё не сообразил, что мне делать, как на полу палатки появилась вторая. Змея смотрела на меня, и я далеко не был уверен в своей безопасности. Моё оцепенение её, наверное, успокоило, так как она опустила голову и быстро поползла к выходу из палатки.
— Олег, Олег! — звал я, — ради бога, проснись, здесь ползают змеи…
В подтверждение моих слов в углу что-то зашипело, и третья змея, значительно крупнее двух предыдущих, появилась рядом со спящим Олегом.
Однако геолог оказался более хладнокровным, чем я ожидал. Вместе со спальным мешком он поднял ноги и так быстро ударил ими змею, что она вылетела из палатки.
Лайки быстро расправились со змеями. Я окинул взглядом палатку, не скрывается ли тут ещё змея. Убедившись, что нет, я вышел наружу. В это время Старобор уже топтал ту часть змеиного тела, где находилась голова. Собака перегрызла её пополам.
— Ничего себе общество имели вы в палатке. Ведь это каменная гадюка, ядовитая змея.
— Уж этого бы ты лучше не говорил. В нашей палатке их было сразу три!
Прибежал Еменка и сообщил, что на южных склонах этих гор множество змей. Мы с Чижовым осмотрели собаку и, не обнаружив на ней никаких признаков укуса, которые можно также определить по поведению собаки, лижущей и грызущей укушенное место, погладили её.
Хитрая лайка сразу же этим воспользовалась и засунула свой нос в котелок, где у Старобора лежало приготовленное к завтраку мясо. При иных обстоятельствах подобное нахальство вызвало бы всеобщее негодование, но в данном случае его снисходительно не заметили. Вкусный кусок мяса достался собакам. Старобор оставшееся мясо поставил на огонь поджарить.
Сразу так и не удалось выяснить, почему змеи выбрали именно нашу палатку и, по-видимому, находились там в течение всей ночи. Только когда складывали палатку, мы увидели, что она была поставлена как раз над их норой. Между плоскими камнями зияло несколько отверстий, которые вели к их норам. Это был для нас урок на будущее: тщательнее осматривать места, прежде чем устанавливать свои передвижные жилища.
Наша экспедиция уже продолжалась четырнадцать дней. Теперь начиналась самая интересная часть